Искусство в эпоху лжи

Именно этой теме Ральф Ругофф - куратор венецианской биеннале 2019 года посвятил свой проект. Каким может быть искусство, которое стремится говорить правду, в мире, где она стала по сути невозможна. Феномену пост-правды было посвящено очень много исследований, но, в целом, он строится на принципе смежных ассоциаций, когда мы сами делаем вывод, который будто бы очевиден, но не верен. Например, можно сначала показывать тараканов и говорить о том, какие микробы они распространяют, затем показать какую-нибудь грязь в магазине, и у зрителей будет ассоциация, что в этом магазине тараканы. Правда ли это? Нет. Говорил ли кто-то, что в магазине тараканы? Нет. Вывод все сделали - сделали. Пример максимально примитивный, чтобы было понятно. Пустым и некритичным сознанием легко манипулировать (просто на заметку).

Что делать в таких условиях искусству, обладающему визуальной выразительностью, которая через форму и идею задает вопросы зрителю и приводит к выводам? Этому как раз была посвящена последняя Венецианская биеннале. В первую очередь, Ругофф выбирал художников, которые работают в разных медиа и способны создавать проекты, очень разные по своей сути. В Арсенале и Джардини был представлен один набор художников, но впечатления от выставок были абсолютно разные, если не знать этой информации, не понять. Разные техники дают возможность создавать форму, которая смотрит на один и тот же вопрос под разными углами. Та же самая тема, идея, результат исследования, выраженные через живописи и видео будут восприниматься по-разному. Зазор даст зрителю возможность для формирования собственного мнения, так как мнение художника не будет выражено однозначно.

Второй момент, на который обращает внимание куратор, это неожиданность самой формы в произведениях искусства на биеннале. Форма, которая нам понятна лишь только развивает наши, уже сложившиеся, стереотипы о мире, новое и неожиданное заставляет мозг формировать новые нейронные связи, а сознание искать ответы, которые не очевидны. Преимущество, которое дает искусство тем, кто его смотрит. Форма, в данном случае, задает вопрос или помогает их задать, а не манифистирует, выбранный ответ или точку зрения.

И третье, отсылка к книге Умберто Эко «Открытое произведение» 1962 года. Вдохновением для этой книги послужил «Улисс» Джеймса Джойса. Книга, в которой смерть одного нравственно - философского мира сменяется рождением другого. Это отражено не только в плане идей и развития героев, но и внутри самой формы произведения. Путешествует не только герой, но и форма описания этого путешествия как такового. Сегодня, по мнению Ругоффа, эта книга Умберто Эко является одной из важнейших для прочтения и применения в современном искусстве.

Увидел статью с интересным заголовком.
Автор Jérémie Caillet пишет про художественный аспект QR-кодов, которые приобрели необычайную популярность в ходе пандемии COVID-19 как инструмент контроля, и его влияние на восприятие «традиционного» искусства.

В традиционном искусстве авторитет художника над его работой фундаментален. Художник своим произведением передаёт фиксированное и исчерпывающее сообщение, которое контролирует только он, и никто другой.
Использование QR-кода как части произведения позволяет художнику взаимодействовать со своей аудиторией, а также затягивать выставочное пространство внутрь своей работы, тем самым наделяя соавторством не только зрителя, посетителя выставки, но и организаторов, кураторов выставки. Таким образом получаем очень мощный инвазивный инструмент, обладающий и своими уникальными персональными параметрами, ведь QR-код считывается телефоном, который у каждого зрителя содержит свой набор приложений, список контактов, уведомлений. Как часто при считывании QR-кода ваше внимание переключалось с произведения искусства на уведомления в телефоне? Или вы вдруг вспоминали, что надо срочно запостить фоточку в инстаграм?

Безусловно, использование QR-кодов в выставочном пространстве создаёт качественно новый способ взаимодействия с искусством. И когда художник понимает все плюсы и минусы такого взаимодействия, его смысловую аддитивность и субтрактивность, умеет с ним работать для достижения своих целей в донесении сообщения, тогда произведение всё так же остаётся фундаментальным, целиком реализующим замысел автора.

Иной случай, если художник не планировал использовать такой способ взаимодействия, или, более того, даже о нём не подозревал, так как на момент создания произведения никаких QR-кодов ещё не существовало. Здесь таблички с кодами, ведущими на веб-страницу с описанием работы, искажают замысел автора, деструктурируя сообщение и меняя его форму. Учитывая, что описание это редко бывает больше самого QR-кода по занимаемой площади поверхности таблички, то в таком случае уместнее размещать описание непосредственно в виде текста — менее деструктивного и инвазивного инструмента, минуя промежуточную стадию QR-кода. Особенно, если выставочное помещение находится в подвальном помещении или в другом месте, где плохо ловит интернет и использование QR-кодов выглядит как изощрённое издевательство.

Читаю статью про контрабанду работ художника Павла Филонова, выглядит захватывающе:

В 1973 году Гуткина вместе с бывшим ведущим конструктором Ленинградского оптико-механического объединения Борисом Белостоцким организовала группу по незаконному перемещению через государственную границу СССР ценностей. В составе группы были: Л. Зак, В. Райзберг, А. Плоткин, С. Луковский, Р. Гусинова и Р. Гусинов, Г. Кузьминов, А. Сайкин. Через несколько недель численность участников группы выросла до 20 человек. Гуткина через свою двоюродную сестру организовала курсы по изучению иностранного языка, с помощью которых находила себе союзников. В деле ей помогали сотрудник посольства Центрально-Африканской империи в Москве Д. Мбонджи, афганский дипломат Омар Мухаммед, жители Вены Л. Гринберг, Л. Могилевский и В. Бергман и другие. За март — апрель 1974 года было организовано семь провозов контрабанды.

Канал про искусство настоящего и будущего. Кто не подписался — останется в прошлом.

https://hottg.com/TresKinArt

Вместо фразы «Лондонский мост рухнул» использовали «Королева уже никогда не вернется в Букингемский дворец».
Для разгадки сообщения, переданного через эту подмену, требуется помощь невероятного количества анонимных конспирологов из телеграма.

“That's the beauty of democracies. When you spread power over a clicque of background characters without any clear tyrant to blame, you can get away with anything.”

«В этом и есть прелесть демократии. Когда власть распределена между группами теневых фигур и нет явно выраженной персоны для обвинений, то можно творить что угодно.»

Сила западной цивилизации заключается в отделении её от носителя. В зависимости от эпохи и культурного центра, западная цивилизация называлась по-разному: минойская, микенская, греческая, римская, европейская. Нет никаких оснований полагать, что на этом цепочка перерождений заканчивается.

При этом сам носитель имеет влияния на цивилизацию не больше, чем на язык, на котором разговаривает: из-за большой сложности системы западная цивилизация обладает огромной инертностью и намеренно внести в неё заметные изменения невозможно. Можно лишь отказаться разговаривать на этом языке.

Как только очередной носитель цивилизации впадает в ничтожество, объявляя дефолт по цивилизационным обязанностям и отрекаясь от языка западной цивилизации, переходя на невнятное мычание из небытия, ему на смену приходит новый, наследуя предыдущие достижения и добавляя свои. Цивилизация сохраняется, перемещается лишь её центр. Так было, так есть и так будет. Всё идёт своим чередом.

Наблюдаю людей, «кенселящих» русскую культуру (Толстой, Достоевский, Чехов, ну вы знаете). Испытываю по этому поводу двоякие ощущения. Люди, пытающиеся «кенселить» часть культуры, по всей видимости обладают настолько низким её уровнем, что не осознают в полной мере, что такое культура и как она функционирует, влияет на реальность. Представляют себе культуру как некий товар, производителю которого можно объявить бойкот, перестать покупать товар ценой некоторых неудобств для себя, но зато потом производитель товара обанкротится и пострадает, стоит лишь немного потерпеть. Если же мыслить не аналогиями, а к каждой сущности подходить отдельно, станет понятно, что культура это не товар, а выбор потенциальных действий, совершаемых в гипотетических ситуациях. Говоря языком «технарей» — бигдата, обучающая выборка. И описанные ситуации, соответственно, не только условно «положительные», но так же и «отрицательные», которые и предписывается забывать («кенселить»), так как отрицательные они лишь потому, что принадлежат русскому сегменту культуры. Уже здесь видим, что отказывающиеся от части культуры вредят в первую очередь себе, а уже потом другим, да и то косвенным образом — снижают общий культурный уровень с помощью понижения лично своего. Дело, безусловно, хорошее, но плохое.

«Критическое мышление» — инструмент демагогии, используемый для принижения информации, которая не нравится или конфликтует с мировоззрение. Фильтр «критического мышления» не применятся для информации, не конфликтующей с социально-политической позицией.

Я заметил, что в речи российской молодежи, вроде Михаила Светова или Камиля Галеева, распространилось почерпнутое ей из твиттера американское словечко incentives. Оно употребляется без перевода как объяснение чему угодно. Здесь все правильно, потому что были хорошие incentives. А вон там все через пень-колоду, потому что incentives были плохие.

По-русски говорят "стимул", "повод". Был стимул вести себя хорошо. Дали повод вести себя плохо. Это отсылка к бихевиоризму, американской национальной философии.

Бихевиоризм определяет этику через понятие "выгоды". Что выгодно, то должно быть хорошо, и наоборот. Можно учить хорошему через стимулы. Ведешь себя хорошо — дают доллар. Плохо — дают пендель. На том стоит американское общество и государство.

Американцы обожают выражать управленческие проблемы через задание правильных стимулов. Считается, что если управляемый видит свою выгоду в достижении заданных управленцем целей, то он их достигает. В 70% случаев так и происходит. Ограничение бихевиористских методов управления в том, что не все управляемые реагируют на стимулы одинаково.

Если человек тупой^Wимеет особые образовательные потребности, то он не замечает связи между своими действиями и корректирующим их управляющим стимулом. А если человек умный^Wнезаслуженно привилегированный победитель генетической лотереи, то он замечает не только предлагаемую ему выгоду, но также и непредлагаемую, а также выгоду самого управляющего.

Поэтому всякий раз, когда хочется объяснить происходящее через волшебные incentives, надо проверить, что за происходящее ответственны именно люди со средним интеллектом, а не с низким или высоким.

Это ещё и работающий способ "высокоинтеллектуально" срезать собеседника.

Если спросить "а подумал ли ты о стимулах", то это не работает, т.к. любой здравомыслящий оппонент принимает в расчет мотивы происходящего. Но если небрежно помянуть "incentives", то кто угодно вздрогнет, одергивая себя "точно, как же, я не помянул это слово, невозможно доказать, что учел".

Совсем другое дело.

Когда слухи о замороженном после смерти Уолте Диснее пробрались в народную толщу, компании пришлось снимать целый полнометражный мультфильм за 150 миллионов, чтобы перебить запросы в поисковиках: "Disney Frozen". Такая легенда.

Я это к тому, что масса поделок Голливуда несут за собой совсем иную функцию, чем просто получение прибыли - "капиталистам не нужны деньги".

Если взять некую "тему" и собрать относящиеся к ней за много лет фильмы, сериалы, книги, комиксы, расположить их в общее структурное целое в особом образном пространстве, учитывая кроме очевидного (актёры, авторы, студии) - также "связывания" выходящих за пределы конкретного произведения сюжетных линий с другими такими же линиями из других произведений; пересекающиеся имена персонажей (вообще нейминг); постановку некоторых сцен, предметы; скандалы и прочие артефакты "околосъёмочной" движухи, - разложить всё это по осям синхронии и диахронии, вычленить внутренние иерархии, применить некоторые методы структурно-поэтического анализа - то, возможно, получим на выходе грандиозное виртуальное здание, в котором, к примеру, бюджеты могут означать всего лишь высоту колонн, а в основе всегда будут положены Имена.

"Каждая ложа есть символ иудейского Храма" - это значит, что работа каждой ложи заключается именно в постоянном строительстве Храма, пусть и на "символическом уровне". Никто вне лож к "символическому уровню" не допущен уже столетия. Поэтому всю современную культуру как знаковую систему (и, в первую очередь, культуру "массовую") я бы назвал "культурой храмовой". Совсем другой смысл термина, чем в википедии, но в том и прикол: каждому градусу свой смысл и своя википедия.

На практике, скорее всего, выглядит это так. Проектировщики приходят к Режиссёру (если он, разумеется, сам не Проектировщик) и говорят: нужен фильм на 124 минуты, вот имя героини, на 22й минуте у неё должны быть хорошо видны соски под одеждой, у тритагониста есть вещь фиолетового цвета, на 39ой минуте в кадре появляются розы, на 47й любой персонаж, стоя на третьей ступеньке лестницы, произнесёт вот эту фразу. Официальный бюджет вот, реальный вот, в конце объявите, что фильм провалился и собрал вот эту сумму. Разницу переведёте на этот счёт.

В результате почти закончен четвёртый медный умывальник для омовения жертв и россыпью самоцветов украшена ограда внешнего дворика. В МИРЕ ИДЕЙ.

Продолжим.

ясно понятно

Вполне вероятно, мы сейчас наблюдаем формирование нарратива о неэффективности демократии на примере Украины. Если это так, в ближайшее время (2-4 недели) следует ожидать спуска методичек в виде подробного разбора моментов, по которым интернетные NPC будут с умным видом «на пальцах» доносить до всех мысль о необходимости отказа демократии, вида «ummmm, позволь я расскажу тебе, в чём фундаментальные ошибки демократии, привет. please, educate yourself». Ну или товарищ ляпнул, не особо подумав, в чём имеются сомнения.

https://hottg.com/HouseOfCardsEurope/31659

Неплохая статья про ноуковеров и чуйку

https://lukesmith.xyz/articles/science-vs-soyence/

Интересно, официальное появление в России самого дорогого препарате в мире, на котором кормились «благотворительные фонды», как-то связано с тем, что бо́льшая часть покровителей этих фондов сбежала и давление лоббистов снизилось, или всего лишь совпадение?

https://ria.ru/20220707/preparat-1800856387.html

Долгое время философия рассматривала только область активности сознания вроде мышления или оперирования с понятиями. Лишь с приходом Ницше-Фрейда-Маркса она обратила внимание на то, что многие из презумпций (ценности, комплексы, социальные установки, экономический базис) являются неосознанными и автоматически формируют наше восприятие и мышление насчет некоторых вещей. Все эти бессознательные схемы и предустановки не только можно вытащить и осознать, но и наоборот — интериоризировать. Например, мы интериоризируем навык, когда изучаем математику. Ведь, что значит знать математику? Уметь её применять? Алгоритм прост — почитай, разберись, порешай пару примеров и, о чудо, ты начинаешь автоматически просчитывать окружающий мир, как геометрию, набор соотношений, скорости, количества и т.д.

Выбор для примера математики не случаен — именно она, а точнее, разработанная Николя Бурбаки теория групп, легла в основу того, что получило имя структурализм. Конечно, после добавилась ещё и фонология, но речь сейчас не об этом. Речь о том, что в этот момент метод открыто начал курсировать по дисциплинам. Вначале Леви-Стросс применил его в поле социальной антропологии. И, сделав открытия, связанные с системами родства, прославился и прославил структурный метод, как позволяющий получать объективную информацию о гуманитарных феноменах. Тогда этот метод перенесли в философию (Мерло-Понти), психоанализ (Жак Лакан), экономику (Луи Альтюссер), филологию (Ролан Барт) и так далее…

Рождение «постструктурализма» с такой точки зрения — это момент доработки метода, который уже и не метод в философии, а философия метода. «Письмо и различие» Жака Деррида — это сборник работ, посвященных противоречиям структурного метода, а «О грамматологии» — презентация метода деконструкции. Ранние, «исторические» работы Делеза — это методологические этюды, в которых он эксплицирует основные мыслительные схемы тех или иных философов, чтобы потом взять их себе на вооружение. Простой пример: Кант. Его метод — это три способности: Разум, Рассудок и Воображение. И три критики Канта — демонстрация того, в какой констелляции должны находится эти способности, какая из них должна быть главенствующей в данной ситуации, чтобы в результате выдавать суждения — теоретические, практические или эстетические.

Из статьи «Wetware studies».

/ n-мерные нарды от старичков mode on/

Ноучные учоные в ЦЕРНе в ходе масонских экспериментов с чорными дырами и [CENSORED] получили неиссякаемый источник энергии с очень дешёвой эксплуатацией.

Для интеграции этого источника в энергетическую инфраструктуру ЕС необходимо обрезать все внешние источники, но на них сидят уважаемые люди, которые сами могут что угодно отрезать, четвертовать ноучных учоных, съесть их заживо, а в ЦЕРН [УДАЛЕНО]. Ради достижения этой цели была запланирована [УДАЛЕНО], в ходе которой происходит постепенный отказ от источников энергии из [УДАЛЕНО], а в ближайшее время и из [УДАЛЕНО]. Параллельно ведётся работа с уважаемыми людьми, которые [УДАЛЕНО] и [УДАЛЕНО].

Как только все внешние источники будут обрезаны, и весь окружающий мир с довольными лицами сядет ожидать, когда европейцы замёрзнут от лютой зимы, старички повернут рубильник и в каждом домохозяйстве ЕС засветится лампочка, питаемая не устаревшей паро-турбинной энергией, а новой, полученной непосредственно из самого источника, не нагревая при этом пар и сохраняя температурный баланс на Земле.

Вот так старички в очередной раз всех переиграют в самый последний момент.

/ n-мерные нарды от старичков mode off/

Жиль Делёз и Феликс Гваттари описывают мир капитализма, как машину по производству шизофренического опыта, калейдоскопическая фрагментарность которого составляет культурный фон нашего существования (это похоже на кейс о продюсере контента для тик-ток, который обращается к психотерапевту с ощущением, что его опыт подобен постоянно появляющимся и исчезающим коротким видеороликам). Жиль Липовецки в своём эссе о современном индивидуализме описывает нарциссическое расстройство, для которого характерно чрезмерное желание получить внимание от других и использовать их в качестве «нарциссического расширения» (классические блогеры, монетизирующие внимание своей частной жизни 24 на 7 в сторис инстаграм). Психоаналитик Мария Рита Кель, использующая метаформу биполярного аффективного расстройства, делит общество на два лагеря: маниакальных достигаторов успешного успеха и депрессивных субъектов, застывших в безвременье апатии и чувстве вины за неудачи в попытках достичь обещанного уровня благосостояния с высоким качеством жизни. И, наконец, самая устойчивая клиническая метафора, которую можно встретить в современной критической литературе о капитализме и его неолиберальной форме — невроз навязчивости.

Человек, страдающий неврозом навязчивости с клинической точки зрения, возвращается в капиталистическое общество как общий образец поведения. Так Джон Уилсон предлагает осмыслять неолиберальную идеологию «как тревожную социальную фантазию, направленную против Реального капитала», а также как «форму навязчивого невроза, при которой неолиберальный субъект предпринимает неистовые действия, чтобы предотвратить что-либо реальное». Нормализация тревожных и депрессивных состояний происходит по принципу замещения: обнаруживая подобную симптоматику, человеку предлагаются инструменты осознанности и другие способы рационализации, которые помогут ему примириться с этим. Безудержная компульсивность может проигрываться в бесконечном прохождении курсов или прокачке навыков, на которые возлагается иллюзорная надежда на избавление от тревоги. Но сама логика подобного поведения лишь укрепляет и развивает симптоматику, заставляя самого человека всё крепче верить в собственную вину за те ошибки и кризисы, которые порождает когнитивный капитализм.

Из статьи «Когнитивный капитализм и производство гиперневротичной субъективности».