– Представь, что этот твой внутренний прокурор тебя арестовал, все твои внутренние адвокаты облажались, и сел ты в свою собственную внутреннюю мусарню. Так вот, вообрази, что при этом остается кто-то четвертый, которого никто никуда не тащит, кого нельзя назвать ни прокурором, ни тем, кому он дело шьет, ни адвокатом. Который ни по каким делам никогда не проходит – типа и не урка, и не мужик, и не мусор.
– Ну представил.
– Так вот этот четвертый и есть тот, кто от вечного кайфа прется. И объяснять ему ничего про этот кайф не надо, понял?
– А кто этот четвертый?
– Никто.
– Его как-нибудь увидеть-то можно?
– Нет.
– Ну может не увидеть, а почувствовать хотя бы?
– Тоже нет.
– Так выходит, его и нет на самом деле?
– На самом деле, если хочешь знать, – сказал Володин, – этих прокуроров и адвокатов нет. Да и тебя, в сущности, тоже. Уж если кто-то и есть, так это он.
– Не въезжаю я в твой базар. Ты лучше объясни, что делать надо, чтобы в вечный кайф попасть.
– Ничего, – сказал Володин. – В том-то все и дело, что ничего делать не надо. Как только ты что-нибудь делать начинаешь, сразу дело заводится, верно? Так?
– По понятиям вроде так.
– Ну вот. А как дело завели, так сразу – прокуроры, адвокаты и все такое.
Чапаев и Пустота
>>Click here to continue<<