В современных антидемократических концепциях в духе Ярвина Кёртиса часто звучит запрос на новую элиту, новую аристократию, подходящую современному миру. Иногда эту роль прочат менеджерам крупных технологических корпораций, иногда просто представителя крупного бизнеса.
И мотив понятен, средневековая аристократия превратила в капитал своё умение владеть мечом, потенциальная современная — свои предпринимательские способности. Нарождающаяся средневековая аристократия обладала ресурсом защиты, современная просто возможностью купить человека.
И всё ж таки за средневековыми отношениями господства и подчинения стояла мощная идеологическая система, в которой пахарь принципиально отличался от «человека меча». И обе стороны это понимали, впрочем, как и нужду друг в друге. И подчинение не было безусловным, крестьянство имело возможности защищать права, договариваться с хозяевами земли, о чём свидетельствуют сохранившиеся до наших экземпляры договоров.
Сверху смягчающий эффект оказывала христианская этика. Понятно, что она не могла исправить всего, но в целом требовала справедливого отношения со стороны вышестоящих, к тем, кто находился ниже в иерархии, и разумного подчинения с обратной стороны.
Какая идеология может принудить людей подчиняться новому правящему классу, если отбросить иллюзию выборности? Что сопоставимого с правом на владение мечом и возможностью защитить слабого есть у топ-менеджмента, крупных предпринимателей и т.д.?
Опять таки, возможность за деньги купить услуги тех, у кого денег меньше или нет вовсе. Но что убережёт неимущего от мысли «а чем я отличаюсь от них?». У новых аристократов нет ничего, что было у аристократов прошлого. Если просто: у них нет аристократизма. Исключительно финансовый критерий формирования элиты препятствует появлению легитимного закрытого сообщества власть имущих. Здесь всякий может сказать «если дело только в деньгах — я раздобуду их — причём неважно как». И «новым аристократам» будет нечего возразить.
В этой точке мы снова возвращаемся к отличию монархического единовластия от личных вождистских режимов модерна. Демократия не эффективна, но если мы хотим что-то более рабочее, то просто вынуждены признать необходимость вертикального порядка вещей и суверена, черпающего легитимность в этом порядке. Это точка, с которой можно нарисовать систему.
>>Click here to continue<<