Неожиданное: сборник стихов про Бомбардиро Крокодило и Бомбобини Гусини

Упоминал уже как-то итальянский брейнрот, а сейчас узнал на litnov, что журналы «Хлам» и «Химеры» выпускают онтологию итальянского брейнрота:

«В подборку вошли эссе Михаила Федорченко, анализирующее место брейнрот-животных в контексте левого акселерационизма, стихи посвященные указанному интернет-мему, а также часть текстов, как бы предсказывающих волну внимания к нейросетевой эстетике и гибридной оптике»

Вот, например, стих Андрея Родионова:

Крокодило бомбордиро
Там сбивают: тыщь-тыжь-тыщь!
Над моей ночной квартирой
Где горит звезда мытищ

Но сознание не родило
Совершенно ничего
Стихотворо поэтилло
Помутило мне чело

Только ждешь как мимо шторы
Пролетит бпла
Бомбомбини жжет моторы
Тралаллеро траллала

Из мини-фанифеста брейнрота:

Брейнрот — это безумие, которое есть обратная сторона разума, опасная, но и эмансипирующая часть желания, которая позволяет вскрыть машинерию капитала. Тунг Тунг Тунг Сахур — это аватар всех убитых Сухарто индонезийских коммунистов.

Вместо Гарри Поттера — нацисты. В США подъем детской литературы о Второй мировой войне

Одно из ведущих в США издательств детских книг Scholastic ищет агентов для большего количества художественной литературы о Второй мировой войне, в то время как остальная часть рынка детской литературы стагнирует, пишет WSJ.

На книжных ярмарках Scholastic замечает, что ученики начальной и средней школы бросаются к книжным полкам о Второй мировой войн. Такие книги попадают в списки бестселлеров. 

Среди звездных писательниц — Дженнифер А. Нельсен. Она пишет исторические романы о бомбардировках, шпионах и молодых бойцах сопротивления. Похожие сюжеты исследует Алан Грац. Рассказывая истории о героизме и шпионаже, авторы затрагивают многие темы, которые привлекают детей в серии о Гарри Поттере и Перси Джексоне, замечает WSJ. Только вместо драконов и волшебников здесь нацисты и бойцы сопротивления.

Не существует статистики о продажах детских книг о Второй мировой войне. Но продажи печатных детских книг, посвященных Холокосту, который является частью Второй мировой войны, выросли на 13% с 2023 года по данным Circana BookScan. В целом сегмент детской художественной литературы за этот период снизился на 1%.

«Конфликты Второй мировой войны стали отражением состояния человека», — говорит издатель Dutton Children's Books и редактор Gidwitz Джули Штраус-Габель.

Родителей иногда беспокоит, что эта тема может напугать детей, сторонники такой литературы замечают, что это прекрасная возможность изучить историю.

«Я говорю им, что эти книги не настолько мрачные, чтобы их дети не могли их читать», — говорит Валери Келер, владелица книжного магазина Blue Willow в Хьюстоне.

«Для детей все дело в сарафанном радио», — отмечает Шэрон Хирн, основательница Children's Book World в Лос-Анджелесе. Среди самых обсуждаемых книг 2024 года — «The Bletchley Riddle» Руты Сепетис и Стива Шейнкина о брате и сестре, оказавшихся в центре драмы Второй мировой войны.  

Сейчас Scholastic готовит грандиозную маркетинговую кампанию для следующего романа Алана Граца «War Games», который выйдет 7 октября. Действие романа происходит во время Олимпийских игр в Берлине 1936 года. В нем рассказывается история гимнастки, которая видит, как нацисты захватили власть в Германии и подготовили почву для Второй мировой войны. 

Автор отправится в турне по 10 городам. На выступления продаются билеты — привелегия больших звезд. Первоначальный тираж книги 200 000 экземпляров. «Эти книги помогают детям смотреть на мир», — говорит Грац.

https://www.wsj.com/arts-culture/books/childrens-books-world-war-ii-38d9c17f

Вчера у сотрудников Individuum, Popcorn Books и «Эксмо» прошли обыски, их задержали и допрашивали. Вы и так это знаете: у меня нет новой информации или какой-то небанальной мысли по этому поводу. Пишу это, чтобы выразить поддержку издательствам и людям, которые попали в ужасающую ситуацию. А еще — для себя: таких новостей становится больше, но к ним нельзя привыкать.

Журналист опубликовал десятки интервью с голливудскими звездами и политиками в газетах про собак и садоводство

Многие помнят шумиху вокруг «Копейского рабочего». В интернете завирусились снимки известных людей с газетой в руках. Джонни Депп, Морган Фримен, Брюс Уиллис, Тейлор Свифт, Эмма Уотсон — десятки знаменитостей, все с газетой из челябинского пригорода. Потом оказалось, что уроженка Копейска Маргарита Сушкевич вышла в США замуж за продюсера Джека Тьюксбери. Из Копейска ей присылали газеты, а она возвращала на родину снимки с ними.

Схожая история развернулась в Британии — журналист Бернард Бейл опубликовал десятки интервью с политиками и кинозвездами от Джонни Деппа до Барака Обамы в английских региональных газетах «Жизнь Сомерсета» ( Somerset Life) и «Собаки сегодня» (Dogs Today).

Депп в интервью признается в любви к английскому графству Сомерсет. В статье утверждается, что он купил 850 акров земли в регионе. Инфоповод подхватили таблоиды, добавив, что у него «есть даже собственная молочная ферма». Знакомые Деппа говорят, что никакой фермы нет и землю он не покупал.

Николас Кейдж, если верить Бейлу, тоже обожает Сомерсет. В интервью он сообщает о «решении сделать наш округ своим домом». В 2022 году вышло интервью с Джорджем Клуни — оказывается, актер фанат футбольного клуба Derby County из графства Дербишир. Историю подхватил таблоид The Sun, приписав, что Клуни хочет купить этот клуб. В материале есть цитата местного депутата: «это было бы блестяще».

Бейлу около 80 лет, он публиковал интервью многие годы подряд. Но мало кто из редакторов задавал вопросы, откуда у регионального журналиста такие связи. Редактор «Собак сегодня» заявил, что никаких жалоб на работу Бейла не было. Тем более не было претензий к двум интервью с Бараком Обамой, опубликованных в «Собаках».

The Guardian решила выяснить, насколько все эти интервью правдивы. Источники, близкие к звездам, заявили, что не могут вспомнить, чтобы интервью проводились. The Guardian не утверждает, что все интервью ложные, потому что это сложно доказать из-за специфики журналистского труда.

Репортеры не раскрывают свои источники из принципа. Бейла несколько раз просили подтвердить, как он получил эти интервью, но он отказывался. Бейл заявил, что потратил всю жизнь на создание ценной профессиональной репутации, основанной на доверии и авторитетности, что привело к «сотням интервью и даже дружеским отношениям» за эти годы. Он мог получать какие-то цитаты от пиарщиков и оформлять их в полноценные интервью. Случай с Бейлом вскрывает системные проблемы в журналистике о знаменитостях, где редакторы не всегда проверяют источники.

Любопытна биография Бейла. Журналисты The Guardian нашли статью Daily Mirror, опубликованную в 1978 году, в которой говорится, что некто Бернард Бейл, поразительно похожий на журналиста, оказался втянутым в «любовный переплет в зоопарке Клиторпса», в результате которого он сбежал с дочерью воздушного гимнаста.

https://www.theguardian.com/media/ng-interactive/2025/apr/27/strange-case-writer-landing-a-lister-interviews-local-magazines

«Последний лист» Анны Баснер — одна из сильнейших книг этого сезона «Лицея»

Честно скажу, прочитал еще не все книги, но пока все указывает на то, что повесть станет одним из фаворитов премии. Известно, что она выйдет в издательстве «Альпина.Проза».

Кратко опишу, не выдавая сюжетных деталей. Текст начинается с тяжелых тем: упоминается блокада, репрессии, все это как будто готовит к вдумчивому и почтительному разговору об исторической памяти, утрате и травме; о том, как государство переламывает людские судьбы. Впрочем, боли хватает и сейчас, и вся эта почтительная завязка — мост к личным бедам настоящего времени, приглашение не к разговору, а на казнь. Главная героиня попадает в цинциннатовскую дыру: реальность распадается на фрагменты, все становится зыбким, непонятным и страшным.

Тема государственного насилия и манипуляции оказывается частью более широкого размышления о природе власти. Государство, в сущности, — это тоже совокупность человеческих решений, создающих механизмы контроля и влияния. «Последний лист» очень близко поступает к моему любимому жанру — тех произведений, где нет положительных персонажей.

Личного в повести, впрочем, больше, чем общественного. В одном из эпизодов героиня вспоминает, как в молодости узнала о непростой любовной истории ее отца. Жизнь — там, где любовь, говорит она. Говорит, очевидно, по неопытности, потому что еще не знает, какие формы может любовь принимать.

По ходу сюжета героиня все больше теряет контроль над собственной жизнью: она ползет по этому цинциннатовскому миру, пытаясь из него выбраться. Но то и дело оказывается в исходной точке, где — законы жанра — над ней смеются и сокамерник, и охранник.

Что произошло с детством

Помните мемы про детство: раньше дети жевали гудрон и прыгали с гаражей, а сейчас тыкаются в роблокс. Кто-то наверняка помнит не мемы, а сами гаражи и гудрон. Мы с друзьями, например, сыпали карбид в пластиковую бутылку с водой и закрывали крышку. Бабахало так, что бутылку разносило в клочья. Кто-то потом сыпал этот карбид в школьные унитазы. Сейчас подумал, откуда вообще у детей всегда был с собой карбид и что это было такое. Социальный психолог Джонатан Хайдт написал книгу о том, что роблокс на самом деле опаснее всех этих диких развлечений детей в 90-х.

Она называется «Тревожное поколение» (The Anxious Generation) — это одна из самых обсуждаемых нон-фикшн книг в прошлом году. С начала нулевых годов мир захлестнула волна тревожности, депрессии и самоубийств среди подростков. Это нельзя объяснить политическими и экономическими кризисами, потому что статистика глобальная, в нее входят самые разные благополучные и не очень страны. Выросло поколение детей с проблемами в области психического здоровья. У этого две основные причины, говорит Хайдт: незащищенность в онлайне и гиперопека в офлайне.

В нулевых произошла радикальная трансформация детства из офлайнового и игрового в виртуальное — из-за распространения смартфонов, высокоскоростного интернета и социальных сетей. Хайдт называет это великим перепрограммированием детства. Зумеры в детстве застали технологический сдвиг: появился айфон (2007), кнопки «нравится» и «поделиться» в соцсетях (2009), фронтальные камеры в телефонах (2010). Это сделало виртуальный мир более привлекательным, чем реальный. Дети лишились необходимого социального и физического опыта в настоящем мире.

В этом настоящем мире тоже не происходило ничего хорошего. Родители начали сознательно ограничивать свободную игру и независимость детей, потому что боялись за их безопасность. Гиперопека захватила мир в 80-90-х годах, что тоже подорвало ментальное здоровье детей.

Дети антихрупки, пишет Хайдт, используя концепцию Насима Талеба. Они становятся сильнее, когда сталкиваются с умеренными трудностями. Хайдт в книге сравнивает детей с деревьями.

В конце 1980-х годов в пустыне Аризоны запустили грандиозный эксперимент. Биосфера 2 — крупнейшая попытка построить замкнутую искусственную экосистему. Восемь человек должны были прожить в ней несколько лет: кислород, вода и еда должны были вырабатываться внутри объекта. Многие из деревьев, которые они посадили, быстро росли, но затем падали, не достигнув зрелости. Проектировщики не понимали, что молодым деревьям для правильного роста нужен ветер.

Книга Хайдта стала бестселлером в США и спровоцировала дискуссию о регулировании социальных сетей. Некоторые политики (в основном консервативного толка) используют аргументы Хайдта в своей критике технологического прогресса. Хайдт и сам в книге выдвигает политическую программу:

🔹Никаких смартфонов до старшей школы
🔹Никаких социальных сетей до 16 лет
🔹Школы без телефонов
🔹Гораздо больше неконтролируемых игр и детской независимости

Автомобили стали популярными в начале 20-го века, и десятки тысяч детей погибли в них, пока мы в конечном итоге не ввели обязательные ремни безопасности (в 1960-х годах), а затем и автокресла (в 1980-х годах), пишет Хайдт. Иногда нужно защищать детей от вреда, даже если это доставляет неудобства взрослым

Очаровательные повесть и рассказы Максима Симбирева. В одних угадываются влияние Мамлеева, Лимонова, раннего Пелевина, в других — зарубежных хулиганов вроде Чарльза Буковски и Генри Миллера. Рассказы при этом очень смешные, оставлю тут несколько цитат:

Мы с пацанами никогда не были за границей, но как-то так получилось, что у всех были фотообои — у меня Париж, у Левы — Нью-Йорк, а Спар хотел Берлин.

Батя снимает кепку, и я вижу, как блестит его вспотевшая красная лысина. Я всматриваюсь в нее, как в бездну, и думаю: меня тоже ждет лысина. Именно поэтому я разбогатею и сделаю пересадку раньше, чем облысею. Я буду бороться с отцом, даже с его генетикой.

Чтобы вы понимали, с кем имеете дело: у меня десять тысяч подписчиков. У большинства и тысячи не наберется, а я подпишу на себя всю Землю. Работаю в доставке, коплю деньги на рекламу.

Бабушка хочет убить меня через сон, чтобы я никогда не проснулся.

Колизей — дом, похожий на бублик с плесенью. Огромный двор, где дерутся чаще, чем дрались гладиаторы. Где нам никогда не рады.

Федор относил себя к поколению тридцатилетних, для которого на первом месте стоит искренность. Он был лицом искренности и проработки детской травмы.

Я сглотнул комок слюны, спрятал в себя холодные губы и двинулся вперед — спасать старушку.

Жека смотрел на рака с одной клешней. Он ползал быстрее всех, будто ему, увечному, больше жить хотелось. И Жека подумал: «Может, и себе руку отпилить, чтобы жизнь вокруг завертелась?»

Экстремальная конфиденциальность — консультанты помогают исчезнуть

В The Atlantic — материал о людях, которые помогают другим спрятаться от государства, конкурентов и общества. В центре сюжета — гендиректор компании HavenX Алек Харрис. Некоторые клиенты платят компании десятки тысяч долларов в месяц, чтобы их научили жить, не оставляя следов.

К HavenX обращаются знаменитости и сверхбогатые люди. Еще — руководители крупных компаний: интерес со стороны этой группы вырос после убийства гендиректора медицинской страховой компании UnitedHealthcare Брайна Томпсона. Еще одна категория — криптобизнесмены. Недавний бум на рынке криптовалют вызвал волну похищений. Криптобизнесменов пытали: избивали пистолетами, а в двух случаях отрезали пальцы. Алек Харрис говорит, что первый квартал этого года был самым загруженным для HavenX.

Харрис похож на шпиона, пишет Бенджамин Уоллес в The Atlantic. Он указывает адрес магазина UPS как домашний. У него 191 виртуальная карта на разные имена, все привязаны к одному банковскому счету. В сейфе дома Харрис хранит предоплаченные анонимные дебетовые и подарочные карты (Google Play, Apple Gift), предоплаченные SIM-карты, телефоны для использования в Европе и сумку Фарадея — чехол для электроники, который блокирует радиочастотные сигналы.

Есть хитрости, которые лишь отдаленно напоминают шпионские. Он вызывает убер не к дому, а к ближайшему перекрестку, заказывает доставку еды на адрес рандомного соседа, а потом пишет курьеру: ой, я ошибся адресом, маякните, как приедете, я заберу. На лужайке перед его домом разбросаны игрушки для собаки, описывает журналист. Но у Харриса нет собаки. Игрушки призваны вводить злоумышленников в заблуждение.

Спрос на конфиденциальность можно понять и без прямой угрозы похищения. Технологический прогресс сделал мир прозрачным, за каждым буквально следят. Пентагон придумал инфракрасный лазер Jetson, который может определить личность на расстоянии почти 200 метров по уникальному сердечному ритму. В магазине Walmart невидимые Bluetooth-маяки регистрируют, перед какими продуктами вы задерживаетесь. Как в песне: микрочипы зашивают в девичьи угги, в посольстве США живет Александр Гельевич Дугин.

Алек Харрис пользуется советами бывшего сотрудника ФБР Майкла Базелла. Именно у него он узнал про ту уловку с собачьими игрушками. Базелл — почти легенда в сфере конфиденциальности. У него есть подкаст на эту тему и книга «Экстремальная конфиденциальность: что нужно, чтобы исчезнуть».

The Atlantic описывает приемы Баззела. Чтобы гарантировать, что его мобильный телефон не будет связан с его адресом, он держал его выключенным в сумке Фарадея, пока не доезжал до большого перекрестка. У него магнитные номера на машине: он снимал их всякий раз, когда парковался где-то на ночь. Он отказался от облачного хранения и сделал резервную копию своих данных на флешке размером с ноготь. Флешку он спрятал в полой монете, а саму монету засунул под электрическую пластину в ванне друга, когда был у него в гостях. Он отправил поддельный некролог для одного из своих псевдонимов на сайт некрологов.

Жить так дорого и сложно. Ни одна из 191 карт Харриса не приносит кэшбека. Базелл не пользуется стримингами и носит с собой плеер с закаченными песнями. Иногда хочется что-то просто погуглить, а приходится пользоваться поисковой системой DuckDuckGo, говорит Харрис.

«К этому просто привыкаешь», — вздыхает его жена, работающая психотерапевтом. Журналист спрашивает, не думала ли она, что ее муж параноик? «В психологии есть понятие выученого страха, — говорит она, — «когда, например, вы долго наблюдаете за кем-то, кто боится летать, а потом тоже начинаете бояться. Так что паранойя Алека стала и моей».

«Мы могли бы оказаться в одной психиатрической больнице», — добавляет Алек Харрис.

https://www.theatlantic.com/ideas/archive/2025/05/extreme-personal-data-privacy-protection/682867/

Вспомнил, как работал в компании, которая внедряла элементы поведенческой биометрии. Один из проектов был основан на анализе клавиатурного почерка клиентов. У каждого человека есть индивидуальные особенности набора текста на клавиатуре: разное время переключения между клавишами, специфические опечатки и так далее. И, когда ты вводишь пароль, система замечает не только то, что ты пишешь, но и то, как ты это делаешь. Компания работала в сфере финансовых технологий, и такая разработка помогла бы предотвратить мошенничество, например, когда человек оформляет заявку на кредит, используя чужой аккаунт.

Такая система требует колоссальных ресурсов на сбор и анализ паттернов, в итоге она не взлетела. На деле работали гораздо более простые маркеры: мошенники, которые оформляют кредиты, почти никогда не читают условия возврата.

Нужно сказать о книге Варвары Заборцевой «Марфа строила дом». Заборцева описывает красоту Беломорья: это этнографическая проза про силу людей и природы почти тургеневского толка. От этой прозы не ожидаешь, что она собьет тебя с ног, но именно это и происходит в последней повести.

Повесть «Пинега» тоже начинается с описания деревни и реки, героиня смотрит на свою фотографию с отцом: «Высокая зеленая трава. Река синяя. Небо голубое и легкие облака». Потом оказывается, что у названия повести несколько значений. Пинега — это не только поселок в Архангельской области, но и позывной отца главной героини, капитана третьего ранга. Отца застрелил дрон. Это был не бой, просто человека подстрелили в поле, через экран, пишет Заборцева.

О решении отца уйти на фронт героиня узнала не сразу: «Пришло какое-то странное время, когда никто не понимает, что происходит, но у всех какая-то позиция. У нас с папой она оказалась разной, даже слишком. Порой было больно слышать друг друга и ранить не хотелось».

Вся повесть — это детальное — на 50 страниц — описание подготовки к похоронам и самих похорон. Читать это очень тяжело, порой почти невыносимо, еще и потому, что сразу понимаешь, что это не вымысел. Никакая не лирическая героиня отвозит парадную одежду в городской морг, а Варвара Заборцева. Это ее отца убили на войне.

Одна из самых выразительных сцен в этом отношении — та, где дочь находит в сумке речь, с которой отец пробовал стать главой поселка. Подобные речи и выступления — литературный штамп, привыкая к их беллетризированным версиям, примерно представляешь, что от них можно ждать, каких риторических приемов и эмоциональных зацепок. Тут такого нет — это неровный текст о сосульках и неудобных лестницах. Сознание пытается укрыться в художественных описаниях, но каждый раз соскальзывает во тьму: это реальность; это то, что происходит сейчас — «люди теряют людей».

Это одно из первых прямых упоминаний СВО в современной литературе (вне определенной специализированной категории), которое я встречал. У Максима Симбирева есть рассказ «В День защитника», когда герои после попойки не могут понять, почему ночью не утихают самолеты, ведь аэропорт за городом (и сразу становится ясно, что на дворе 2022 год). Есть попытки осмыслить происходящее через метафоры и жанры. Варвара Заборцева, конечно, не ставит такой цели, «Пинега» — это прощание с отцом и попытка смириться с горем, но именно поэтому этот пронзительный и страшный текст гораздо точнее и важнее, чем многие аналитические и художественные осмысления.

«Быть человеком в 2035 году»: ничего хорошего

Elon University опубликовал большущий отчет «Being human in 2035» о том, как искусственный интеллект повлияет на человека. С новостями и исследованиями про ИИ существует известная особенность — одни люди (и телеграм-каналы) регулярно восхищаются новыми сервисами и моделями, другие обращают внимание на неудачи и злорадствуют, когда работу ИИ пытаются выдать за человеческую, но не выходит. Массив данных по этой теме превратился в информационный шум, обращать внимание на него совсем не хочется. При этом использование нейросети становится рутиной для огромного количества людей. Вода точит камень (в данном случае — человеческий мозг) и понимание того, что и когда случится с камнем, как минимум, небесполезно.

Университет совместно с Pew Research Center опросил более 300 экспертов — ученых, журналистов, писателей, политиков, консультантов — о том, как ИИ изменит 12 основных человеческих качеств и способностей к 2035 году.

Сюрпризов нет — эксперты ответили, что негативные изменения произойдут в девяти областях:

🔻Способность и готовность размышлять над сложными концепциями
🔻Социальный и эмоциональный интеллект
🔻Уверенность в собственных врожденных способностях
🔻Доверие к широко распространенным ценностям и нормам
🔻Психическое благополучие
🔻Эмпатия и моральные суждения
🔻Агентность и способность действовать самостоятельно
🔻Самоидентичность, ощущение смысла и цели жизни
🔻Метамышление (мышление относительного собственного мышления, наблюдение за собой и самокоррекция)

Предпосылки для положительных изменений есть в трех:

🔻Любознательность и способность к обучению
🔻Способность решать проблемы и принимать решения
🔻Инновационное мышление и креативность

Большинство экспертов (38%) считают, что масштабы к 2035 году будут «глубокими и значимыми». 31% — что последуют «некоторые явные, отчетливые изменения», 23% ждут «кардинальных, революционных изменений».

Некоторые выводы:

ИИ лишит людей способности размышлять над сложными концепциями, а знания и экспертиза обесценятся.

ИИ — это форма самонавязанной деменции для человечества. В перспективе эта технология может улучшить физическое состояние людей и одновременно ухудшить нашу способность к познанию. По мере распространения AI люди перестанут учиться запоминать, анализировать, рассуждать и внедрять инновации, так как технология сделает это за нас.

Понятие человечности изменится из-за появления альтернативной ИИ-идентичности. ИИ позволит людям управлять множеством цифровых персон в соцсетях. Человек получает беспрецедентную гибкость в самовыражении, но рискует потерять чувство идентичности. Люди будут продвигать, брендировать и улучшать себя с помощью AI на платформах корпораций, чья цель — прибыль. Человеческая идентичность превратится в продукт, который управляется технологиями.

Передача моральных решений AI может ослабить способность людей к сочувствию и свободному выбору, сделать нормы и поведение управляемыми алгоритмами.

Некоторые прямые цитаты:

«ИИ будет использоваться многими людьми для упрощения принятия моральных и этических решений, оставляя их в неведении относительно того, как эти решения принимаются. ИИ уже приводит к фрагментации и дегуманизации работы», — Джакомо Маццоне из департамента ООН по снижению риска бедствий.

«Шизофрения станет естественным состоянием большинства людей – таким же распространенным, как прием аспирина, – поскольку мы разделим наши идентичности. Часть из нас будет находиться в онлайн-пространстве, часть будет полагаться на какой-либо ИИ для выполнения наших повседневных задач – и использовать тех же агентов ИИ и «помощников» для саморекламы и развития своего бренда», — директор Certain Research Барри Чудаков.

Несколько оптимистичных голосов в отчете, конечно, тоже есть, по ссылке полная версия. Эксперты говорят, что рисков много, вопрос в том, как мы будем использовать технологию (оглядываясь на опыт использования соцсетей и статистику Джонатана Хайдта, прогнозы неутешительные).

Люди ходят в фейковые офисы и притворяются, что там работают (и платят за это деньги)

Звучит как продолжение «Бредовой работы» Дэвида Гребера: люди притворяются, что заняты делом не только на работе, но даже не имея ее. В Китае безработица: многие люди устали объяснять родственникам и друзьям, как у них дела с работой. Появились компании, которые решают эту проблему: за 30-50 юаней (320 — 550 руб) в день они предлагают рабочие столы, Wi-Fi, кофе, печеньки и атмосферу, имитирующую офисные будни. В некоторых компаниях есть фейковые начальники, которые выдают фейковые задания, а потом еще контролируют их исполнение. За отдельную плату компании могут назначить человека менеджером в собственном офисе или разыграть восстание сотрудников против начальства (это уже похоже на «Репетицию» Нейтана Филдера).

В первом квартале 2025 года уровень безработицы в китайских городах составил 5,3%. Но уровень безработицы среди молодежи выше: в марте он достиг 16,5% среди людей в возрасте от 16 до 24 лет (без учета студентов) и 7,2% — в возрасте от 25 до 29 лет. В китайской соцсети Xiaohongshu распространяется реклама «компаний, имитирующих работу», которая набирает миллионы просмотров. Она вызывает споры: одни считают такую деятельность способом снять психологическое напряжение, другие видят в этом повод и дальше избегать работы.

Газета El Pais посетила пару таких офисов. Один из них — офис юридической компании. Женщина, которая сдает места в нем, признается, что скопировала идею, потому что она популярна в интернете. Она объясняет, что юристы редко пользуются офисами, поэтому они решили сдавать их в аренду. На практике это что-то вроде обычного коворкинга. «Хотя некоторым нужно место, чтобы притворяться, что они работают, большинство приходят ради интереса», — объясняет Сюй Линь из другого такого офиса.

https://english.elpais.com/international/2025-05-31/going-to-an-office-and-pretending-to-work-a-business-thats-booming-in-china.html

Рад за Анну Баснер и Варвару Заборцеву!

Ну что, «Лицей-2025», удивил и нет, но, главное, порадовал!

Номинация «Проза»

1 место — Светлана Павлова «Сценаристка»

2 место — Анна Баснер «Последний лист» + спецноминация Ridero «Выбор книжных блогеров»

3 место — Анна Бабина «Знаки безразличия»

Спецприз «АИФ», спецприз премии и спецприз журнала «Юность» (почти все спецпризы, короче) — Варвара Заборцева «Марфа строила дом»

Поздравляю писательниц и с нетерпением жду выхода их книг!

Напоминаю, сборник повестей Анны Баснер выходит в издательстве «Альпина» уже в июне. Роман Светланы Павловой «Сценаристка» выйде в Редакции Елены Шубиной в августе. Сборник повестей Варвары Заборцевой ждем в серии Азбука.Голоса.

В фильме Mountainhead автор «Наследников» Джесси Армстронг работает с темами, близкими этому каналу: соцсети, алгоритмы, слишком поздний капитализм, технопредприниматели, AI, AGI и так далее. Название фильма отсылает к книге Айн Рэнд Fountainhead («Источник») — про связь идей писательницы с Кремниевой Долиной я тоже писал. Главные актеры играют персонажей, списанных с Питера Тиля (отличная роль Стива Карелла), Илона Маска (+ немного Марка Цукерберга) и Сэма Альтмана. Прообраз еще одного героя сложно определить: возможно, он слишком собирательный.

Сюжет следующий. Четыре друга встречаются в горном поместье, чтобы поиграть в покер. В это время мир буквально горит из-за корявого обновления соцсети Traam, принадлежащей одному их них. Волна дезинформации привела к экономическим кризисам и политической дестабилизации: страны на грани войны, в домах заживо сжигают женщин и детей. Миллиардеры смотрят рилсы («головы не могут так взрываться, это фейки»), пытаются под шумок организовать госпереворот в Аргентине (по зуму) и, обидевшись на возможное регулирование, планируют отключить электричество в Европе («цель – Франция… или Бельгия – эти шоколадные ублюдки»). Как можно понять из описания, Mountainhead — это комедия.

Настоящий конфликт, впрочем, разгорается внутри поместья: «Маску», чтобы остаться в игре, нужен ИИ, принадлежащий «Альтману». Тут-то все и начинается.

Mountainhead — это наследие «Наследников»: помните героя Александра Скарсгарда в бомбере из четвертого сезона? Этот фильм, можно сказать, о нем. Здесь такие же, как в «Наследниках», ураганные диалоги, внимание к деталям, так же красиво ездят черные эскалейды: мутим тут, мутим там, едет кадиллак по делам.

Можно ли придумать занятие на вечер лучше, чем смеяться над Илоном Маском? На телевидении это поняли — все больше шоу («Белый лотос», «Друзья и соседи») предлагают сатирический взгляд на жизнь неприлично богатых людей — чтобы похохотать над всеми, уже не хватит воздуха в легких. Впрочем, отсмеявшись, глубоко вздохнув и оглядевшись вокруг, задумаешься: а точно ли я в том положении, чтобы смеяться над Маском и его друзьями? Похоже, что гораздо больше причин для смеха у этих ребят.

Даже без социального контекста это отличное кино, которое хочется пересказывать по эпизодам (момент со шваброй!). Фильм балансирует между сатирой и эстетикой, и эстетика все-таки побеждает.

Я узнал о смерти Егора Летова от друга. Я шел по улице, он позвонил мне и предложил встретиться. Это был тот друг, который постоянно попадал в какие-то неприятности, выбираться из которых приходилось всем остальным (тут я вспомнил и даже написал одну дикую историю, в которую мы влипли: его драку с поварами в общественном месте, полицию, погоню, дубинки. Но потом удалил. Я хотел сказать, что это опасный, как песни Егора Летова, друг). Тогда он работал барменом при централом отеле. Я приехал, приятель закрыл бар (хотя у него не было никаких полномочий на это). Мы сидели внутри и делали то, что обычно делают в таких местах и в таких случаях.

Чтение биографии Егора Летова «Он увидел солнце» («Выргород», 2025 г.), вызывает ассоциативный отклик: в памяти всплывают моменты из жизни, связанные с «Гражданской обороной». Где впервые услышал эти песни (как у всех – кто-то орал их на гитаре), первая «студийная» песня («Система»), что происходило в жизни, когда вышла «Долгая и счастливая жизнь» (много всего).

Книгу написал выдающийся музыкальный журналист Александр Горбачев (признан иноагентом). Редактор — Юрий Сапрыкин, тоньше и точнее всех пишущий о культуре. Отправной точкой для нее послужил подкаст-блокбастер «Он увидел солнце». Он вышел в 2023 году и, кажется, добрался до всех — и до тех, кому безразличен Летов, и до тех, кто не слушает подкасты. Учитывая все эти вводные, могла ли не получиться книга? Вообще-то, могла.

Горбачев вспоминает, что почти не писал про Гражданскую оборону, когда она еще действовала, потому что боялся сфальшивить. Писать о близких тебе людях всегда непросто — трудно найти подходящие слова. Другая опасность — избыточная почтительность к объекту исследования: автор может срезать углы, умалчивать неприятные детали. Здесь ничего этого нет. Например, для мифологии Гражданской обороны очень важен сюжет с противостоянием КГБ: заточением Летова в психиатрическую больницу и привязыванием его к кровати. В посвященной этому главе есть воспоминания брата Сергея Летова: каждый день его отпускали на три часа домой в обмен на мытье полов в больничной палате. Другой пример — честный и подробный блок про Русский прорыв. Если хотите неприятных деталей – их там достаточно.

Эту книгу можно читать по-разному. Как исследование эпохи — нескольких эпох — сквозь призму сложной судьбы одного человека. Как историю сибирского панка — уникального культурного движения. Как путь героя с испытаниями и сюжетными арками – от репетиций в Чкаловском до статуса главной панк-группы страны. Можно — просто как сборник увлекательных баек и анекдотов. А можно – чтобы вытащить из книги рецепты успеха. Ведь для этого многие и покупают биографии. Летов щепетильно относился к своей известности и был эффективным популяризатором своей музыки и идей. Вполне легитимным дополнением к книге могли бы быть карточки с вдохновляющими примерами для музыкантов, как делает это, например, Антон Маскелиаде.

У Летова можно многому научиться, не только музыкантам, но и всем остальным. Например вот этому: как заниматься своим делом так, что это заставляет тебя самого безуметь и бесноваться от восторга.

Егор Летов стал только популярнее после смерти. В книге объясняется этот эффект. Но мне кажется, что сейчас есть еще одна причина, по которой фигура Летова и эта книга очень своевременны. Летов с его неприязнью ко всему предсказуемому и поверхностному, с его талантом черпать энергию в самых разных проявлениях иррационального может быть очень уместным в момент, когда культура все больше подчиняется удушающей логике. Когда музыка превращается в фон – приятный и нераздражающий саундтрек; когда ее пишут с оглядкой не на слушателей, а на алгоритмы.

Летов олицетворяет альтернативный подход: можно не подчиняться правилам, а создавать свои. Брать чужой опыт и выбрасывать его в помойку. Стремиться только к тому, чего невозможно достичь. Выйти за рамки этой игры, за любые рамки вообще — чтобы победить. А это часто значит одновременно и проиграть.

PS: Я не слышал ничего о том своем друге-бармене лет десять, а то и больше. И вот сейчас (с некоторой опаской) написал ему сообщение с предложением встретиться — тоже, пожалуй, можно списать на эффект этой книги.

Против экономического роста

Все знают аксиому — бизнес должен расти, экономика должна расти. Это один из столпов современного мира. Но в последние годы становится популярной концепция degrowth, которая противоречит этому мировоззрению. Один из самых известных ее сторонников — японский философ и экономист Кохэй Сайто.

Его аргументы, если их упростить, таковы:

▫️Экономический рост усугубляет социальное неравенство: богатые богатеют, бедные беднеют

▫️Рост часто связан с оптимизацией, которая происходит за счет людей. Труд превращается в однообразную и бессмысленную работу, лишенную творческого потенциала

▫️Стремление к бесконечному экономическому росту может привести к кризисам: непрерывное расширение требует все большего количества кредитов

▫️Рост не приводит к счастью. Внешний прогресс может не соответствовать внутренним потребностям людей, что ведет к эмоциональным и психологическим проблемам

▫️Самый главный аргумент Сайто — экологический. Экономический рост вызывает экологические катастрофы и изменение климата.

Сайто называет свою концепцию degrowth communism и утверждает, что Маркс тоже в конце концов отошел от продуктивизма к отрицанию роста (подтверждение он якобы нашел в письмах Маркса русской революционерке Вере Засулич; марксисты не согласны с такой трактовкой).

Сайто стал известным — он опубликовал несколько книг и регулярно комментирует новости на токийском тв в качестве эксперта. Но чаще всего в академических и медиа кругах при упоминании Сайто люди крутят пальцем у виска.

Правый подкастер Джеймс Линдсей посвятил трёхчасовой выпуск «культу смерти» Сайто, пишет журнал The Atlantic. Либералы, выступающие за возобновляемые источники энергии, считают, что идеи Сайто приведут к стагнации. Левые, выступающие за права рабочих, называют его концепцию «политической катастрофой», которая навредит рабочему классу.

The Atlantic описывает условия, в которых сформировались идеи Сайто. В Японии десятилетиями был низкий рост ВВП, а иногда было и падение. Правительство пыталось решить вопрос — вводило отрицательные процентные ставки, повышало производительность труда. Это все отражалось на людях. Они думали: «Я не хочу работать сверхурочно до конца жизни и отказываться от семейной жизни и всех своих увлечений, — объясняет доцент Ратгерского университета в Камдене. — Зачем? Ради роста ВВП?»

У Сайто есть несколько конкретных решений. Запретить частные самолёты. Избавиться от рекламы вредных товаров (например, косметической хирургии). Ввести четырехдневную рабочую неделю. Поощрять людей к покупке одной машины вместо двух или трёх. Требовать, чтобы торговые центры закрывались по воскресеньям.

В Европе уже принимаются инициативы, которые при желании можно отнести к degrowth-направлению. Амстердам запретил строительство новых отелей, а Париж ограничил парковку для внедорожников. Испанское правительство ввело четырехдневную рабочую неделю, Барселона ввела «суперкварталы» без автомобилей и так далее.

При этом сам Сайто, похоже, не верит, что концепция degrowth реализуема на практике, но он хочет, чтобы она была частью общественного дискурса.

В журнале The Atlantic есть интересная мысль, что призыв к отказу от роста может быть не политическим и экономическим, а моральным. Сайто признаёт, что отказ от роста может быть болезненным, но это очищающая боль: мы были плохими, мы должны искупить свою вину.

Точка с запятой в опасности. Молодые люди не знают, зачем нужен этот знак, и все реже его используют

Новости гуманитаристики. По данным исследования, заказанного компанией Babbel, использование точки с запятой в книгах на английском языке снижается 20 лет подряд.

В британской литературе 1781 года точка с запятой встречалась примерно один раз на 90 слов, в 2000 — раз в 205 слов. Сегодня всего раз в 390 слов — почти в два раза меньше, чем в начале века.

Более половины из опрошенных 500 000 лондонских студентов не знают, как использовать этот знак препинания. 11% сообщили, что часто используют точку с запятой.

Лингвист и культуролог из Babbel София Замбелли говорит, что знаки препинания «представляют собой проблему для многих изучающих английский язык»: «Точка с запятой — это «исчезающий» знак препинания: от него отказались многие британские писатели, от которых можно было бы ожидать демонстрации его ценности». Замбелли замечает, что многие студенты не намеренно отказываются от точки с запятой, они боятся использовать ее неправильно.

Точку с запятой любила Вирджиния Вулф — в «Миссис Дэллоуэй» их более 1000 на 194 страницах. Другим ее сторонником был Авраам Линкольн: «Я испытываю огромное уважение к точке с запятой; это очень полезная штука». Курт Воннегут смеялся над ней: «Все, что они [точки с запятой] делают — это показывают, что вы учились в колледже».

После выхода исследования Babbel в защиту точки запятой выступило «Общество защиты апострофа».

Британский писатель Филипп Вомак написал в The Spectator, что «мы должны противостоять упадку»: «Как салфетки, черный галстук и бокал шампанского перед обедом, точка с запятой остается оплотом против упадка цивилизации».

Голосуем:

⚡— оставялем точку с запятой
🤔— забываем про нее

Уже писал о книжных ретритах — когда люди выезжают отдохнуть и немного позаниматься литературой. Так вот — в России тоже такие есть. Дом творчества Переделкино и The Blueprint каждый год устраивают Reading Camp — как можно догадаться, в одном из лучших мест Москвы — Переделкино (рука не поднимается склонять это название).

Пятый ретрит будет проходить с 11 по 13 июля. Называется он «Отпуск! Не беспокоить» и построен вокруг размышлений об отдыхе — в литературе и в жизни. Среди экспертов кэмпа — Марина Степнова с мастерской «Солнечный удар 2.0»: участники будут придумывать горячий курортный роман. Экскурсовод Ольга Набокова расскажет о дачах и курортах Петербурга в русской поэзии и прозе. Издатель «Коммерсантъ Weekend» Анна Черникова — о наблюдениях за лексикой путевых заметок с конца XIX века до современных тревел-блогов.

Есть вероятность, что в июле будет нормальная погода. Я тоже планирую принять участие в этом ретрите — так что наверняка еще расскажу, как все это работает на деле (а, может, опубликую горячую историю из «Солнечного удара 2.0»)