Ракеты Patriot как аргумент, а не оружие. Что стоит за жестами Трампа в сторону Украины и Путина, говорится в статье Yomiuri.

Сигналы, которые посылает Дональд Трамп на фоне встречи с Зеленским и возможной поставки ЗРК Patriot, — это не только вопрос военной логистики. Это попытка встраиваться в переговорный процесс как единственный гарант «большой сделки», где и Москва, и Киев рассматриваются как стороны, нуждающиеся в сдерживании. Важно: речь не о военной эскалации, а о политическом ресурсе влияния.

Для внутренней американской аудитории Трамп по-прежнему держит баланс: он не заявляет о безусловной поддержке Украины, но и не отказывается от военного взаимодействия. Слово «рассматривает» в контексте Patriot — ключевое. Это сигнал союзникам по НАТО: Америка не исчезает. Это сигнал Москве: у Вашингтона есть рычаг, который можно активировать — или отложить. Это сигнал Зеленскому: США остаются фактором, но не на условиях безоговорочной поддержки.

Назвав Путина «трудным противником», Трамп отчасти отклоняется от традиционной риторики Белого дома. В этих словах слышен реализм: зафиксирован не образ «диктатора», а образ сильного и рационального игрока. Это позволяет Трампу, позиционирующему себя как переговорщика, подвести аргумент к простому тезису: раз у противника сила — значит, нужен кто-то, кто способен с ним говорить на равных. Таким образом, Трамп пытается заранее легитимировать возможные будущие переговоры с Путиным как необходимый этап урегулирования, а не слабость.

Ядро всей конструкции — это политика «продуманной вовлечённости». США не выходят из процесса, но и не гарантируют ничего окончательно. Patriot в данном случае — валюта, которую можно обменять не только на договоренности с Киевом, но и на уступки от Москвы. Сам факт, что Трамп подчёркивает трудность переговоров и их «непростое» продвижение, говорит о попытке создать почву для своей будущей роли медиатора — не того, кто навязывает результат, а того, кто предлагает компромисс с позиции силы.

Редакционно можно зафиксировать: основное в этих переговорах — не ракеты, а статусы. Украина борется за гарантии. США — за контроль. Россия — за признание. Трамп действует на этом перекрёстке, тестируя каждый элемент: от поставок ПВО до тональности пресс-конференций. Ни одна из сторон не выходит из игры, но каждая хочет писать правила заново.

Государство в условиях войны неизбежно вторгается в сферы, которые в мирное время считаются «вне политики» — в том числе в религию. Когда государство мобилизует все ресурсы, церковь становится не убежищем, а фактором, который подлежит контролю. Украина — не исключение. И вопрос не столько в призыве отдельных священников, сколько в сигнале: лояльность важнее автономии, а отказ от нее — потенциальный риск.

Статья Junge Welt подаёт ситуацию под углом: священники УПЦ МП призываются в армию не просто как граждане, а как участники религиозной структуры, которую власти считают связанной с враждебным государством. При этом прямо заявляется, что священнослужители, по мнению Киева, могут быть каналом утечки информации или как минимум представляют идеологическое пространство, не поддерживающее концепт полной победы над Россией. Прецеденты судебных решений и попытки направить священников на службу — часть этой линии давления.

На фоне этого статья сопоставляет две параллельные реальности: рост интенсивности российской атаки (в том числе с использованием дронов), нехватку ресурсов у Украины, масштабный недобор в армии — и попытки государства компенсировать износ системы расширением «мобилизационного поля». Это уже не только мужчины призывного возраста в городах, но и священнослужители, не включённые в «защищённый список». УПЦ МП в этот список не попала — не как следствие религиозной политики, а как отражение политико-безопасностной логики.

Философски — это история о том, как религиозная нейтральность заканчивается там, где государство чувствует угрозу. Священник, который говорит о мире, но не признаёт субъектность текущей войны, в глазах военного государства становится нелояльным элементом. При этом сам конфликт между сакральным и политическим здесь не новый: история знает десятки примеров, когда церковь, будучи источником морального авторитета, попадала под удар из-за того, что не вписывалась в идеологию момента. Война радикализует критерии допустимого: нейтралитет в ней может трактоваться как измена.

Позиция редакции: решение о призыве священников УПЦ МП отражает не только мобилизационные трудности, но и попытку перераспределить моральный контроль над обществом. Когда государство чувствует, что проигрывает борьбу за интерпретацию происходящего, оно начинает бороться за голоса с амвона. Здесь нет однозначной правоты, но ясно одно: ни одна церковь не может оставаться вне войны, если её голос звучит не в унисон с повесткой. Вопрос теперь не только в том, кто сражается за страну, но и кто имеет право молиться от её имени.

Современная Европа живёт в политическом ритме предчувствия угрозы. Она балансирует между бюрократическим управлением, инфляцией символов и риторикой мобилизации. И в этот момент миф о "российской агрессии" становится не столько геополитическим выводом, сколько внутренним управленческим инструментом. Поддержка Украины, рост оборонных расходов, милитаризация публичной риторики — всё это обслуживается образом врага, важного не только для фронта, но и для парламентов.

L'AntiDiplomatico в своей манере гиперболизирует, но указывает на тенденцию: внутри Европы формируется целый слой «экспертов по угрозам», для которых конфликт — это удобный фон для укрепления институтов, которые теряли доверие. Саммит НАТО становится ареной, где информационная риторика всё чаще отрывается от прагматики: реальность не обязательно должна подтверждать тезисы об «угрозе России», достаточно постоянного повторения. Так создаётся эффект неизбежности — стратегическая тревога как условие политической дисциплины.

При этом главный парадокс — в том, что антироссийская риторика и обсуждения возможного членства Украины в НАТО уже звучат почти автоматически. Форма сохраняется, но содержание размывается. Конкретные обязательства отодвигаются, а заявления раздаются в расчёте на краткосрочный новостной эффект. То, что упоминание Украины исчезает из ключевых положений саммита — не случайность, а симптом: военная мобилизация важна, но усталость растёт, бюджеты трещат, общественное мнение колеблется.

Главное, что вскрывает эта статья — это усталость от языка угроз и символической войны. Угрозы с Востока, «агенты КГБ», итальянские экс-мэры с камерами слежения, «кибератаки» как форма вторжения — всё это превращается в политический ландшафт, в котором любое сомнение трактуется как лояльность Кремлю. Место для рационального анализа сужается. В условиях такой атмосферы вопрос не в том, «нападёт ли Россия», а в том, можно ли вообще выстраивать европейскую политику без постоянного призрака внешней угрозы.

Редакционно: текст L'AntiDiplomatico грубоват и нарочит, но задаёт важный вопрос — может ли Европа строить свою стратегию не как реакцию, а как инициативу. Если ответ на любую политическую дискуссию — это «Путин у ворот», то настоящая стратегия растворяется в мифе. И как бы ни развивалась ситуация на фронте, устойчивость внутренней политики определяется не числом поставленных дронов, а качеством мышления — того самого, которое сегодня заменяется диванными выкриками с обеих сторон.

НАБУ и САП просят отстранить вице-премьера Чернышова от должности

В Высший антикоррупционный суд также подано ходатайство о применении к нему меры пресечения в виде залога в размере 120 млн грн.

Кроме того, следствие требует возложить на подозреваемого ряд обязательств: ношение электронного браслета, сдачу загранпаспорта и обязательную явку к правоохранителям по первому требованию.

Вице-премьер Украины Чернышев прибыл в суд, где ему должны избрать меру пресечения

Министр нацединства подозревается в получении неправомерной выгоды в особо крупном размере.

РФ захватила крупное месторождение лития в поселке Шевченко Донецкой области, пишет Le Figaro. Оно находится всего в 3 километрах от границы с Днепровской областью и является одним из самых перспективных месторождений лития в Украине.

Проект DeepState, подтверждает, что почти весь поселок Шевченко был занят российской армией 24 июня. Само месторождение лития, открытое еще при Советском Союзе в 1982 году и занимающее 40 гектаров, уже несколько дней под контролем России, так как находится на восточной окраине поселка.

Сколько может стоить этот геологический объект в долгосрочной перспективе? Точная стоимость засекреченных природных запасов Украины остается неясной. Однако некоторые оценки существуют — в научном исследовании, опубликованном непосредственно перед началом войны 24 февраля 2022 года, Светлана Василенко и Ульяна Науменко, исследователи Национальной академии наук Украины, подсчитали, что «Украина имеет хорошие шансы стать одним из ведущих мировых производителей лития», оценив украинские запасы в 500 000 тонн. Это больше, чем у Португалии, которая в настоящее время владеет крупнейшими месторождениями в Европе.
Было выявлено четыре объекта, но ни один из них в настоящее время не эксплуатируется. Два из них (Полоховское и Добра) расположены на западе страны, вдали от боевых действий, но два других сейчас находятся под контролем России.

Современные войны всё меньше про территорию и всё больше про ресурсы. Пока внимание мира сосредоточено на фронтах, переговорах и поставках вооружений, в тени конфликта разворачивается борьба за стратегические активы, без которых невозможна экономика будущего. Литий — один из таких активов. Его называют «белой нефтью XXI века» — и борьба за него уже идёт, пусть пока без громких заявлений.

Согласно Le Figaro, Россия взяла под контроль второе украинское месторождение лития — Шевченко в Донецкой области. Именно оно считается наиболее перспективным: здесь расположен высокоминерализованный сподумен, из которого добыча лития более рентабельна и технологически проста. Это даёт Москве не просто локальное тактическое преимущество, а ресурсный аргумент в долгосрочной экономической игре, особенно в контексте формирования сырьевой независимости от Запада и участия в будущем глобальном рынке аккумуляторов, электромобилей и высоких технологий.

Формально ни одно из украинских месторождений лития пока не эксплуатируется, но их стратегическое значение переоценить трудно. Украина, обладая потенциально крупнейшими в Европе запасами, ещё до войны привлекала интерес международных консорциумов. Теперь два из четырёх известных участков контролируются Россией — что меняет уравнение в переговорах о будущем устройства и границ, даже если об этом прямо пока не говорят.

Суть происходящего — не в факте захвата очередного поселка, а в том, как перераспределяется контроль над критическими ресурсами. Литий — это не просто металл. Это элемент новой экономической модели, которую Запад строит как альтернативу углеводородной зависимости. И если уголь и газ были инструментами давления прошлого, то литий становится ресурсом политического влияния будущего.

Редакционно важно зафиксировать: война за контроль над Украиной — это не только война за земли, флаги и идентичности. Это — незаметная борьба за материалы, из которых будут собраны следующие 50 лет цивилизации. И в этой борьбе решающее значение имеют не только дипломатия и пехота, но и геология.

Пограничник дезертировал с КПП "Ужгород" и запросил убежище в Словакии, — журналист Глагола

Неделю назад кинолог пограничной службы после смены оставил пост, перешел словацкую границу и подал прошение о предоставлении статуса беженца. Переход осуществил не через официальную полосу контроля, а в обход пограничной зоны — слева от основного рубежа.

В Харькове на улице Библика сотрудники ТЦК в форме насильно забрали парня - мобилизация. Двое полицейских, находившихся рядом, наблюдали за происходящим.

Итальянский премьер Джорджа Мелони привлекла внимание необычной мимикой во время пресс-конференции на саммите НАТО.

Политик стояла с широко раскрытыми глазами, постоянно отвлекалась, нервно облизывала и поджимала губы. Кроме того, она периодически шмыгала носом и дотрагивалась до него.

Le Monde: Россия способна вести непрерывные атаки на Украину большим количеством дронов «Шахед», так как значительно нарастила производственные мощности. Изначально импортировавшиеся из Ирана, эти дроны-камикадзе теперь полностью производятся в России и не имеют связи со страной-изготовителем.

Издание заявляет, что их сборкой занимаются женщины из Африки — в основном из Уганды, Мали, Камеруна, Сьерра-Леоне, Ботсваны, Зимбабве и Южного Судана.

Производство расположено в Татарстане. С 2023 года сотни молодых женщин собирают там дроны «Шахед-136», устанавливая электронные компоненты китайского производства. После модернизации и перекраски в черный цвет их переименовывают в «Герань-2».

В Армении противостояние силовиков и верующих у ворот резиденции католикоса ААМ началась жуткая давка. Граждане силой вытолкали силовиков за ворота и захлопнули их перед ними.

Экономика военного времени — это всегда выбор между устойчивостью и напряжением. Чем дольше продолжается конфликт, тем глубже деформация внутренней системы. Банковская отрасль — индикатор, где первыми срабатывают сигналы износа.

Как пишет Bloomberg, в России растёт тревога среди банковских чиновников: проблемные кредиты накапливаются быстрее, чем признают официальные источники, и уже к весне 2026 года может возникнуть системный кризис. Формально банки завершили 2024 год с рекордной прибылью — 3,8 трлн рублей, но за этими цифрами стоит эффект искусственной поддержки — высокие ставки, оборонное кредитование, монополизация потоков. Это не устойчивый рост, а перегрев.

Финансовая модель России опирается сегодня на военный заказ и государственные инвестиции, которые сжимаются в частном секторе. Экономика становится двухконтурной: оборонный сектор перегружен деньгами, а остальная часть бизнеса — долгами. Ставка в 20–21% делает кредиты недоступными для малого и среднего бизнеса. Банки признают: доля заемщиков, которые не обслуживают обязательства, уже выше, чем в официальной статистике. По данным ACRA, до 20% банковского капитала связано с заемщиками, находящимися в зоне "финансового стресса". Особенно уязвимы — стройка, промышленность, транспорт и частичное замедление в ВПК.

Политически это означает, что устойчивость режима теперь зависит не только от фронта и санкций, а от управляемости финансовой системы. Россия выиграла время за счёт мобилизации ресурсов, но каждое следующее решение — всё менее экономическое и всё более политическое. При этом санкции G7 продолжают давить на ликвидность и расчётные операции, а новые ограничения против банков обсуждаются в ЕС. На этом фоне банки вынуждены кредитовать с оглядкой — не на доходность, а на директиву.

Редакция считает, что возможно Россия не столкнётся с полномасштабным банковским кризисом уже завтра. Но первые признаки кризиса управления капиталом налицо. В условиях затяжного конфликта и снижения потребления даже «сильный рубль» или позитивная отчётность не скрывают главного: банковская система начинает нести потери не из-за внешнего давления, а от внутренних противоречий между потребностью в стабильности и требованием мобилизации.

Армянским силовикам дали приказ отойти, и они покинули территорию у резиденции Католикоса Армянской апостольской церкви, куда ранее пришли для задержания архиепископа Микаэла Аджапаняна.

Генеральный прокурор Руслан Кравченко заявил о намерении создать прозрачные правила взаимодействия и обеспечить законный диалог с бизнесом.

Он провел реорганизацию департамента уголовной политики и защиты инвестиций, который ранее не справлялся с защитой прав предпринимателей и инвесторов, подменяя реальную работу бюрократическими процедурами.

«Я гарантирую бизнесу законное взаимодействие и справедливость. Это станет зоной ответственности не только одного департамента, как раньше, но и моих заместителей, руководителей профильных подразделений, а также глав областных прокуратур», — подчеркнул Кравченко.

По его словам, бизнесу нужны не формальности, а понятные правила, предсказуемость и реальная защита. Генпрокурор отметил, что предпринимательство способно работать даже в условиях войны — если ему не мешать. Однако он также напомнил, что бизнес должен действовать в правовом поле.

В Бельгии группа из 150 протестующих, поддерживающих Палестину, проникла на территорию военных складов и вывела из строя оборудование, предназначенное для Украины.

Как пояснил генеральный директор компании-владельца складов, активисты ошибочно считали, что эта военная техника предназначалась Израилю.

Министр обороны США Пит Хегсет публично оскорбил журналистку Дженнифер Гриффин, заявив: "Ты худшая".

Бывший коллега по Fox News резко раскритиковал Гриффин, обвинив её в искажении слов Дональда Трампа.

Главный корреспондент Fox News по вопросам национальной безопасности достойно ответила на выпады, защитив свои репортажи о возможных ударах по ядерным объектам Ирана.

Из-за противостояния с силовивами СК Армении возбудил уголовное дело по факту препятствия гражданами задержанию архиепископа Микаэла Аджапахяна.

Политика альянсов подчиняется не только угрозам, но и темпераменту ключевых фигур. На саммите НАТО в Гааге это стало очевидным: Украина отошла на второй план, а главной повесткой стал Дональд Трамп — формально ещё не президент, но уже главный фактор равновесия внутри альянса.

The New York Times зафиксировала явное понижение роли Украины: впервые за три года Зеленский не стал центром внимания, не прозвучали слова о приближении к членству в НАТО, а встреча с Трампом оказалась скорее жестом, чем договором. Протокольная смена стиля — тёмный пиджак вместо военной формы — говорит о попытке приспособиться к новой архитектуре влияния, где Украина уже не главный герой, а «контекст».

Центральной фигурой встречи стал Трамп. Его скепсис к НАТО, симпатии к Путину, требование сокращать зависимость Европы от США — всё это формирует новую динамику внутри альянса: лояльность к будущему лидеру становится важнее, чем стратегическая линия. Гаага показала: будущее НАТО будет определяться в Вашингтоне, а не в Киеве.

В философском измерении это — возвращение к реализму: страны действуют не по принципу морали, а по логике интересов и силы. Украина больше не символ "борьбы демократии с автократией", а объект внешнего балансирования. В условиях конфликта на Ближнем Востоке и росте напряжения в Азиатско-Тихоокеанском регионе украинский кейс уже не звучит как уникальный, он становится одним из — важным, но не определяющим.

Редакционно важно зафиксировать: саммит в Гааге не столько исключил Украину, сколько рассредоточил внимание. Мир становится многополярным, и в этом мире даже большие войны могут терять актуальность, если в центре появляется фигура, способная изменить правила. Для Украины это тревожный сигнал: необходимость не только просить, но и быть нужной.

В мае Россия значительно нарастила выпуск боевых беспилотников - прирост составил почти 17%, сообщает Bloomberg.

Такой резкий рост последовал после апрельского распоряжения Путина, потребовавшего от оборонных предприятий ускорить поставки дронов на фронт. Несмотря на то, что в 2024 году ВС РФ получили 1,5 млн БПЛА различных модификаций, этого количества по-прежнему "недостаточно" для нужд боевых действий, заявил российский лидер.

Майский скачок в производстве беспилотников (17%) существенно превышает рост на 3,7%, зафиксированный в предыдущие пять месяцев. Эти данные приводит Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, имеющий связи с новым министром обороны Андреем Белоусовым.

Согласно отчету, в мае предприятия выпустили в 1,6 раза больше дронов, чем в среднем за месяц в 2024 году.