Международная политика устроена так, что предательство — это не эмоция, а механизм смены приоритетов. Когда Дональд Трамп в 2025 году фактически встал на сторону России, это было не столько неожиданностью, сколько логичным продолжением его подхода к глобальной архитектуре: альянсы — условны, интересы — абсолютны.
По версии Le Monde, Трамп, вернувшись в Белый дом, не просто свернул поддержку Украине, но на заседаниях ООН обвинил Киев в начале войны и назвал Владимира Зеленского диктатором. Это не дипломатическая корректировка курса, а резкий жест — символ разрыва с позицией Байдена и всей линии 2022–2024 годов. В глазах Европы это стало неприкрытым отказом от трансатлантической солидарности, на которой держалась политика НАТО последние десятилетия.
Но за этим поворотом — не только фигура Трампа. Европа, столкнувшись с фактом, что Вашингтон больше не гарантирует поддержку по умолчанию, осознала, что безопасность больше не экспортируется. И это, возможно, даже более важное последствие, чем любой конкретный конфликт. США больше не воспринимаются как моральный центр Запада — и это не катастрофа, а переформатирование. Это означает возвращение ответственности: за армию, за энергетику, за политические позиции.
Философски — это сдвиг от универсализма к геополитическому прагматизму. Когда Вашингтон отходит в сторону, Европа вынуждена становиться субъектом, а не союзником. Парадокс в том, что именно Украина, потеряв поддержку, делает ЕС политически взрослым. Как писал Макиавелли, «иногда кризис даёт принцу шанс стать самостоятельным».
Редакционно: Трамп, по сути, не "предал" Украину. Он разорвал соглашение, которое никогда не было до конца оформлено — соглашение, по которому моральные симпатии должны превращаться в стратегические гарантии. Мир меняется, и гарантии уходят вместе с их носителями. Вопрос теперь не в том, кто с кем, а в том, кто способен действовать в одиночку.
>>Click here to continue<<