Channel: ᴏʀᴀɴɢᴇʀʏ ᴏғ ғᴇᴇʟɪɴɢs
5:02
мне достаточно чтобы понимать как бескрайен мир, разнообразна жизнь, скоротечно время, краток миг, но мне добирать и добирать, чтобы допереть что с этим всем делать.
жить?
мне достаточно чтобы понимать как бескрайен мир, разнообразна жизнь, скоротечно время, краток миг, но мне добирать и добирать, чтобы допереть что с этим всем делать.
жить?
2:30
истязание планируемое на короткий вечер длилось сперва целую ночь, а потом незаметно стало перетекать в рассветное утро, заменяя багровые линии домов в знойный полдень.
я молчала, но чаще шептала, что ненавижу, а поскольку не желал слышать меня оживший кошмар, то в итоге комната была объята скрипящей тишиной, редкими проклятиями, дрожащими вздохами, стирающие грань между реальностью и сном, гортанными стонами, полных скорби и отчаянными всхлипами, что влекли за собой злые слезы. я не могла остановить и даже не могла остановиться. а пыталась ли? убедительно ли? хотя ли? не вспомню.
не вспомню какая миллисекунда этой темноты поглотила меня сперва за пальцы, лаская их шершавым языком, а после залитая чернотой взахлёб я созерцала кончикам помятых кудрей, что только и светились, но он до них тоже добирался своими щупальцами обвивая черной полосой, что всегда носил на запястье, угрожая моей свободе.
я отбивалась. отбивалась кулаками, выскребывала молодую и порочную плоть своими хилыми ногтями, ломая их не коснувшись, брыкалась телом, выжидала наиболее слабую хватку за горло и челюсть,что сдавливали сперва руками, позже выученной беспомощностью. оставалось проклинать и преуспеть в этом настолько, чтобы эта чёрная дыра размером в 27 квадратных километров обрушилась здесь и сейчас на эту жуткую постель, где бездыханное и умерщвленное тело искало свет, но спотыкалось об животное желание.
оно было уродливым, ожившим, прогибающим, аморальным и комната взорвалась в аномалии этих звуковых искажений наконец допустив тесную пустоту из которой к свету выбился истошный крик «ты болен» с ещё более громогласным эхом «на себя посмотри, а ты?» - то был момент осознания сметающего рёбра, где мир сузился до этих двух чёрных, лживых дыр. собака.
это всё продолжалось бесконечно, где из меня делали подделку "осень пришла» на воскресний субботник в Макдональдсе, пока я заливалась тихими слезами, которые слизали с ресниц, не давая коснуться щёк, лишь бы я отведала их вперемешку с горькой слюной со вкусом коричневого картона и несказанных слов.
- тебе же нравится? скажи.
- как ты делаешь из меня дерьмо? да.
- почему дерьмо?
- на большее ты не способен.
истязание планируемое на короткий вечер длилось сперва целую ночь, а потом незаметно стало перетекать в рассветное утро, заменяя багровые линии домов в знойный полдень.
я молчала, но чаще шептала, что ненавижу, а поскольку не желал слышать меня оживший кошмар, то в итоге комната была объята скрипящей тишиной, редкими проклятиями, дрожащими вздохами, стирающие грань между реальностью и сном, гортанными стонами, полных скорби и отчаянными всхлипами, что влекли за собой злые слезы. я не могла остановить и даже не могла остановиться. а пыталась ли? убедительно ли? хотя ли? не вспомню.
не вспомню какая миллисекунда этой темноты поглотила меня сперва за пальцы, лаская их шершавым языком, а после залитая чернотой взахлёб я созерцала кончикам помятых кудрей, что только и светились, но он до них тоже добирался своими щупальцами обвивая черной полосой, что всегда носил на запястье, угрожая моей свободе.
я отбивалась. отбивалась кулаками, выскребывала молодую и порочную плоть своими хилыми ногтями, ломая их не коснувшись, брыкалась телом, выжидала наиболее слабую хватку за горло и челюсть,что сдавливали сперва руками, позже выученной беспомощностью. оставалось проклинать и преуспеть в этом настолько, чтобы эта чёрная дыра размером в 27 квадратных километров обрушилась здесь и сейчас на эту жуткую постель, где бездыханное и умерщвленное тело искало свет, но спотыкалось об животное желание.
оно было уродливым, ожившим, прогибающим, аморальным и комната взорвалась в аномалии этих звуковых искажений наконец допустив тесную пустоту из которой к свету выбился истошный крик «ты болен» с ещё более громогласным эхом «на себя посмотри, а ты?» - то был момент осознания сметающего рёбра, где мир сузился до этих двух чёрных, лживых дыр. собака.
это всё продолжалось бесконечно, где из меня делали подделку "осень пришла» на воскресний субботник в Макдональдсе, пока я заливалась тихими слезами, которые слизали с ресниц, не давая коснуться щёк, лишь бы я отведала их вперемешку с горькой слюной со вкусом коричневого картона и несказанных слов.
- тебе же нравится? скажи.
- как ты делаешь из меня дерьмо? да.
- почему дерьмо?
- на большее ты не способен.
19:59
город встретил близким космосом, неоном и морозом в пока что плюсе.
без понятия кто я и что я принесла, но возьму точно. внизу отсутствовали геометрические фигуры, бисер, линии и даже выпуклости. во тьме несусветной не выглядывали горизонты, лишь молчали истории несказанные человечеством, не прочитанные школьниками средних училищ. я оценила это сразу. весь город Н был объят тишиной, нарушаемый прокуренным и продрогшим голосом, который безостановочно что-то вещал. к рассвету начали светлеть и вырастать дома, выглядывая множеством темных отверстий, недоверчиво разглядывая заблудших странников протекающих через сосуды-улицы на машине времени. город поделивший два мира узкой жидкой тропой не был приветлив и вселял неподделанный стоицизм.
город Н в котором я испытала тишину будет стоять столько же.
город встретил близким космосом, неоном и морозом в пока что плюсе.
без понятия кто я и что я принесла, но возьму точно. внизу отсутствовали геометрические фигуры, бисер, линии и даже выпуклости. во тьме несусветной не выглядывали горизонты, лишь молчали истории несказанные человечеством, не прочитанные школьниками средних училищ. я оценила это сразу. весь город Н был объят тишиной, нарушаемый прокуренным и продрогшим голосом, который безостановочно что-то вещал. к рассвету начали светлеть и вырастать дома, выглядывая множеством темных отверстий, недоверчиво разглядывая заблудших странников протекающих через сосуды-улицы на машине времени. город поделивший два мира узкой жидкой тропой не был приветлив и вселял неподделанный стоицизм.
город Н в котором я испытала тишину будет стоять столько же.
23:18
mənim ruhum qorxu və tərəddüd mayasına dönüşüb və məni dönüşü olmayan döngələrə gətirib çıxardıb.
gərək ağlayım ki rahatlayım.
mənim ruhum qorxu və tərəddüd mayasına dönüşüb və məni dönüşü olmayan döngələrə gətirib çıxardıb.
gərək ağlayım ki rahatlayım.
04:03
23:41
он сделал самый большой комплимент ещё при встрече - влюбился.
влюбился слепо — так новорожденные влюбляются в матерей впервые услышав её конечный в этапе рождения истошный крик и есть сомнения, что от того и ещё более истошно в ответ плачут. плачут потому-что влюбились и процесс запущен. он запущен ещё до первого телесного контакта где пятерня обвивает тонкий или не совсем мизинец, ещё до того как губы коснутся наполненной лишь для него тёплой, упругой груди. такую любовь называют бескорыстной, естественной, такое божественное положение дел, но это все из-за пуповины, которая связывает ещё когда мы бываем семечками, не больше зелёного яблока, которое продают в продуктовом.
ты меня не понимаешь и говоришь, что “усложняешь”, а я, представь, так и живу. живу так долго, сколько помню, тем, что делаю сложные вещи пока после меня это не упростится до ничтожного абсурда, превращаясь в мысль недостойную людского внимания. тебе ведь легче не усложнять, легче не видеть и любить, любить слепо и также слепо отпускать, потому-что слепым простительнее переставать бороться, пока зрячие всегда в бою и обязуются спасать жестокий до мракобесия мир.
но спасибо за комплимент, я оценила.
23:41
он сделал самый большой комплимент ещё при встрече - влюбился.
влюбился слепо — так новорожденные влюбляются в матерей впервые услышав её конечный в этапе рождения истошный крик и есть сомнения, что от того и ещё более истошно в ответ плачут. плачут потому-что влюбились и процесс запущен. он запущен ещё до первого телесного контакта где пятерня обвивает тонкий или не совсем мизинец, ещё до того как губы коснутся наполненной лишь для него тёплой, упругой груди. такую любовь называют бескорыстной, естественной, такое божественное положение дел, но это все из-за пуповины, которая связывает ещё когда мы бываем семечками, не больше зелёного яблока, которое продают в продуктовом.
ты меня не понимаешь и говоришь, что “усложняешь”, а я, представь, так и живу. живу так долго, сколько помню, тем, что делаю сложные вещи пока после меня это не упростится до ничтожного абсурда, превращаясь в мысль недостойную людского внимания. тебе ведь легче не усложнять, легче не видеть и любить, любить слепо и также слепо отпускать, потому-что слепым простительнее переставать бороться, пока зрячие всегда в бою и обязуются спасать жестокий до мракобесия мир.
но спасибо за комплимент, я оценила.
1:41
непрочитанный тебе стих стал мне гимном и слетает с полуоткрытых сухих губ стуча зубы об зубы неровным строем.
непрочитанный тебе стих стал мне гимном и слетает с полуоткрытых сухих губ стуча зубы об зубы неровным строем.
4:34
тронута до глубины своего Ид ввиду собственного деструктивного бихевиорального поведения, нацеленного глотать, смакуя тонны академической искусственной информации, пока издержки профессионального характера расчленяют во мне остатки поэта, романтика и приличной девушки.
во имя глобализации, мира и сотрудничества при отсутствии намёка на остатки здравого разума, Господа.
тронута до глубины своего Ид ввиду собственного деструктивного бихевиорального поведения, нацеленного глотать, смакуя тонны академической искусственной информации, пока издержки профессионального характера расчленяют во мне остатки поэта, романтика и приличной девушки.
во имя глобализации, мира и сотрудничества при отсутствии намёка на остатки здравого разума, Господа.
5:08
Распростерла над городом ночь необъятные древние крылья
И просыпались первые звёзды в прорехи на старом плаще
У меня в саду за окном распустились лунные лилии
И мне стало отчетливо видно скрытую сущность вещей.
flёur
Распростерла над городом ночь необъятные древние крылья
И просыпались первые звёзды в прорехи на старом плаще
У меня в саду за окном распустились лунные лилии
И мне стало отчетливо видно скрытую сущность вещей.
flёur
1:57
мужчина делает из девочки женщину.
по обыкновению писательскому обладать максимализмом, драмой и гиперчувствительностью внутри, храня отреченый царственный вид снаружи - база. я противилась знать и признавать, что женщина плод мужчины - порядок вещей знать теологическую теорию ребра, биологическую цепочку эволюции человеческой самки -
всё её взросление прямо или косвенно связано с этапами детородства. девочка становится девушкой когда ей разрешено природой оплодотворяться, а женщине чтобы стать таковой нужно приступить к прикладной части деторождения - первый мужчина есть звено становления женщины.
всё моё разумное естество противится такому псевдоположению вещей, ведь женщина создаёт себя сама через призму самоощущения в мире.
девочка может втайне краситься маминой красной помадой, надевать её высоченные туфли, ломать девяти сантиметровые каблуки, быть изнасилованной дядей в подъезде, упасть в платье принцессы на сцене в воскресений утренник в детском саду, быть свидетелем пьяного избиения собственной матери, в рандомный четверг во дворе за гаражами встретить свои первые месячные и стать девушкой будучи женщиной?
мужчины коллективно появляясь один за другим, возможно и одновременно, создают среду реагирования женщины на саму себя.
вне зависимости от ситуации сложившейся каждый импульс в этом реагировании на саму себя воссоздаёт очерки женщины и только правильные, выверенные штрихи художницы создают целостный образ женщины, в которую и преобразуется человеческая самка, где
грифель-мужчина в руках самки инструмент рисования самой себя через собственное восприятие и реагирование.
делает ли мужчина женщину таковой?
мужчины - да.
мужчина делает из девочки женщину.
по обыкновению писательскому обладать максимализмом, драмой и гиперчувствительностью внутри, храня отреченый царственный вид снаружи - база. я противилась знать и признавать, что женщина плод мужчины - порядок вещей знать теологическую теорию ребра, биологическую цепочку эволюции человеческой самки -
всё её взросление прямо или косвенно связано с этапами детородства. девочка становится девушкой когда ей разрешено природой оплодотворяться, а женщине чтобы стать таковой нужно приступить к прикладной части деторождения - первый мужчина есть звено становления женщины.
всё моё разумное естество противится такому псевдоположению вещей, ведь женщина создаёт себя сама через призму самоощущения в мире.
девочка может втайне краситься маминой красной помадой, надевать её высоченные туфли, ломать девяти сантиметровые каблуки, быть изнасилованной дядей в подъезде, упасть в платье принцессы на сцене в воскресений утренник в детском саду, быть свидетелем пьяного избиения собственной матери, в рандомный четверг во дворе за гаражами встретить свои первые месячные и стать девушкой будучи женщиной?
мужчины коллективно появляясь один за другим, возможно и одновременно, создают среду реагирования женщины на саму себя.
вне зависимости от ситуации сложившейся каждый импульс в этом реагировании на саму себя воссоздаёт очерки женщины и только правильные, выверенные штрихи художницы создают целостный образ женщины, в которую и преобразуется человеческая самка, где
грифель-мужчина в руках самки инструмент рисования самой себя через собственное восприятие и реагирование.
делает ли мужчина женщину таковой?
мужчины - да.
4:11
всякое такое рождается от неимоверно низкого, до одури липкого и жалкого, а на выходе именуется высоким, вот в чём собственно вся процедура.
когда потолки и верхние углы мертво и угрюмо молчат, а карнизы вовсе угрожают бесконечно оставаться в ночной тени, то обрушается это громкая тишина на плинтусы и небольшую, но вместительную кровать, в которую я вплелась и без пяти минут разложилась на волокна жалости и смертного страха.
вот так и создаётся высокое — нехитрой комбинацией разнократких кальчуковых звуков, иссиня белым световым шлейфом, долгущим часом до такого же синего околорассветного утра и парочкой новосозданных авторских слов ввиду высокого эго и нежелания подбирать из существующих.
высоко.
всякое такое рождается от неимоверно низкого, до одури липкого и жалкого, а на выходе именуется высоким, вот в чём собственно вся процедура.
когда потолки и верхние углы мертво и угрюмо молчат, а карнизы вовсе угрожают бесконечно оставаться в ночной тени, то обрушается это громкая тишина на плинтусы и небольшую, но вместительную кровать, в которую я вплелась и без пяти минут разложилась на волокна жалости и смертного страха.
вот так и создаётся высокое — нехитрой комбинацией разнократких кальчуковых звуков, иссиня белым световым шлейфом, долгущим часом до такого же синего околорассветного утра и парочкой новосозданных авторских слов ввиду высокого эго и нежелания подбирать из существующих.
высоко.
6:39
душе моей сколько-то, а телу моему все двадцать
душе моей сколько-то, а телу моему все двадцать
7:36
canım xəstələnib, azarlayıb, dəli divanə olub.
eşq acısından deyil, öz alovuna tutulub, kül olur.
ona mən bilmirəm nə edim, səndən nə fayda?
yoxdur nə zalım, nə qəhrəman, nə suçlu burda.
çırpmalı olsam o qıvrımbaşı çırpardım,
salıb bizi çoxluğa, yoxluğa, hamısı boşluğdandır.
məndən olsa iki-üç günlük yox olardım,
qoy yanıb tökülsün, anasıda deyirki ərköyündür, hamısı naz qozdandır.
canım tər qan içində, səhərçağı zarıyır,
bir üzünə sığal gəzdir, soruş harası ağrıyır?
meyid rəngdədir, yumulu gözdən yaş, ağız yumub açır,
dəqiq deyil, amma deyəsən nəfəsi çatmır, ondan ağlayır.
elə onun inan başıda çatmır, nəyin ki nəfəsi,
nəyin davasın aparır, nəyə ağlayır, bir agah elə bizi.
qonşuları deyir, durduq yerdə qışqırandır,
yəni bir sözlə dəlidir, belə pis çıxmasın, başı çatmır.
canım susqundur, susuzdur, halı pisləşir,
dərdi bilinmir,dərmanın biləm
gecə gündüz vırnıxır, özü özü ilə əlləşir,
axırı yaxşı qurtarar mı sən bilən?
canım, canın candır, canımın içi,
su iç, gözünlə çıxar o qəzəbi, kini
ağla, heç yana iki üç günlük getmirəm,
mənə qalan sənsən,
sənə qalan mənəm.
A_Sh
canım xəstələnib, azarlayıb, dəli divanə olub.
eşq acısından deyil, öz alovuna tutulub, kül olur.
ona mən bilmirəm nə edim, səndən nə fayda?
yoxdur nə zalım, nə qəhrəman, nə suçlu burda.
çırpmalı olsam o qıvrımbaşı çırpardım,
salıb bizi çoxluğa, yoxluğa, hamısı boşluğdandır.
məndən olsa iki-üç günlük yox olardım,
qoy yanıb tökülsün, anasıda deyirki ərköyündür, hamısı naz qozdandır.
canım tər qan içində, səhərçağı zarıyır,
bir üzünə sığal gəzdir, soruş harası ağrıyır?
meyid rəngdədir, yumulu gözdən yaş, ağız yumub açır,
dəqiq deyil, amma deyəsən nəfəsi çatmır, ondan ağlayır.
elə onun inan başıda çatmır, nəyin ki nəfəsi,
nəyin davasın aparır, nəyə ağlayır, bir agah elə bizi.
qonşuları deyir, durduq yerdə qışqırandır,
yəni bir sözlə dəlidir, belə pis çıxmasın, başı çatmır.
canım susqundur, susuzdur, halı pisləşir,
dərdi bilinmir,dərmanın biləm
gecə gündüz vırnıxır, özü özü ilə əlləşir,
axırı yaxşı qurtarar mı sən bilən?
canım, canın candır, canımın içi,
su iç, gözünlə çıxar o qəzəbi, kini
ağla, heç yana iki üç günlük getmirəm,
mənə qalan sənsən,
sənə qalan mənəm.
A_Sh
02:00
удовлетворяю саму остатками хрючева, ибо голубое не гоже
думала я
удовлетворяю саму остатками хрючева, ибо голубое не гоже
думала я
1:59
шоколадный фондан с двумя шариками химозного мороженого под тираду о социалистическом строе в малых закрытых группах от неудавшегося тирана, после непрожаренного мяса вместо медиума с привкусом тмина, неудавшихся манипуляций и тотальным обесцениванием остроты и ясности ума красивейшей единицы действительного мироздания.
хорошая площадка для научных экспериментов из арсенала сравнительной дисциплинарной методологии.
шоколадный фондан с двумя шариками химозного мороженого под тираду о социалистическом строе в малых закрытых группах от неудавшегося тирана, после непрожаренного мяса вместо медиума с привкусом тмина, неудавшихся манипуляций и тотальным обесцениванием остроты и ясности ума красивейшей единицы действительного мироздания.
хорошая площадка для научных экспериментов из арсенала сравнительной дисциплинарной методологии.
HTML Embed Code: