Так вот, минутка "спите лёжа, ешьте ртом", про возможности заниматься разными делами и получать новые навыки во взрослом возрасте, а иногда и профессии менять. Я бы сказала, что нет тут никакого волшебства, «берёшь и делаешь», но на самом деле волшебство же часто именно в этом и состоит, только оно за кадром, «Джонни, сделай монтаж», и это в целом правильно. Другой вопрос, что часто мы сбиваемся на картинку какого-то чужого результата и начинаем сравнивать, не зная всех вводных, вложенных ресурсов и пройденного пути. И часто даже не представляя толком, чего хотим, имея некоторые представления о работе, далёкие от жизни.

Мне нравится как об этом в своих книгах о смене профессий пишет Елена Резанова, ещё хорошая книга была про мультипотенциалов Эмили Вапник. Можно в сорок лет бросить айти и стать поваром? Можно, но нужно ли, каких усилий это потребует и что вы получите, как вообще выглядит жизнь повара не в мультике «Рататуй»?

Например, жизнь педагога в любой системе включает очень.много.бумаг, отчётов, планирования и изучения методик. Жизнь музыканта — долгие часы репетиций, а не только мгновения, когда поклонники «в воздух чепчики бросают», возможно чепчики и не бросят, тут как раз нет гарантий (простите). Писатели не только красиво пьют игристое на вручениях премий и дают автографы, они ещё (сюрприз) пишут, стирают, пишут, исследуют, редактируют, снова пишут… Расстраиваются, потому что «в голове» было как-то получше, чем на экране, удаляют всё.

И, кстати, если хочется «чепчиков в воздухе», может это вообще не про профессию желание? Ну, знаете, можно себе купить крутую гитару и не будучи профессиональным гитаристом, и на курсы кондитеров ходить для удовольствия.

Далее, ресурсы хоть и ограничены в любом случае, но у всех разные – простите за честность, никто не обещал нам справедливости. Кто-то может писать ночью, кто-то нет. Кто-то может менять работу и год не зарабатывать, кто-то нет. У Толстого был домик для продажи за долги, а у Достоевского не было.

Никто кроме вас не знает, на что вы способны, какой у вас запас сил, желаний и надо ли вам то или иное дело. Когда я десять лет назад говорила близким, что собираюсь более глубоко заниматься литературой и, в частности, сказками, на меня смотрели с жалостью. И да, опыт быстро показал, что мне некомфортно работать с малышами, я ни разу не аниматор, я не люблю вести игровые занятия и рассказывать сказки малюсикам. Зато взрослым – люблю и с удовольствием, и зарабатывать на этом тоже можно, а ещё со сказками можно много чего сделать на стыке разных задач.

И то, что ты занимаешься тем или другим любимым делом не означает, что будет легко, и «не придётся работать ни дня» (по мне так вредная поговорка). Это лишь о том, что тебе будет интересно в процессах, часто сложных, причём сложности могут быть очень разные и часто неожиданные, незаметные «с берега». Можно беседовать с теми, кто кажется вам «идеалом», но, во-первых, опять же, не всегда люди честны, а во-вторых, мы часто обесцениваем или не замечаем собственный труд.

Не очень романтичный текст, да? Хочется, наверное, читать что-то типа «верьте в себя и всё получится», но честно скажу, даже там, где у меня и вдохновляющих меня людей пусть не «всё», но многое получается, дело не ограничивается «верой в себя». Вера – да, а ещё целеустремлённость, упорство и удовольствие от процессов. Как-то так.

О погоде: в Москве стало жарко, всё цветёт (все плачут от поллиноза), кто-то мелкий и неприятный уже летает вокруг и жаждет пасть в объятия или за шиворот.

Вспоминаю диалог с артистами архангельского театра в Иркутске, где было прохладно.

— Зато, говорю, медведи и клещи сто процентов спят! И комаров нету таких как у вас летом.
— О, вы наслышаны о наших комарах?
— Какое там, я была в на "Белом июне", эти самые комары чуть не унесли мою изящную коллегочку панк-редактора в гнездо.
— О, вы были на этом фестивале! А что привозили? Спектакль, этюд?

— Разговоры, – говорю, – я этсамое, поэт.

(И тут на меня посмотрели с такой жалостью, что стало ясно, почему меня и комарики не едят).