При нынешней плотности цифровых коммуникаций вполне можно понять "виртуальный мир" как электронный отпечаток действительно происходящих событий. Виртуальный — значит "почти настоящий"; эта вселенная в киберпространстве корреспондирует миру реальному, но не является его отражением.
Есть весьма прямолинейная цифровой онтологии, где жёстко проводится разделение между "аналоговым" и "цифровым". Попытка перегнать аналоговое в цифровое означает априори "откусывание" от человеческого опыта огромного количества "данных", непригодных к передаче в нынешней технологической парадигме. Мы сжимаем всё богатство человеческой жизни в канал, рассчитанный на передачу цифровой информации — и она попросту туда не влезает. Множество *очень странных вещей*, происходящих с нашей жизнью в последние 15 лет, связаны напрямую именно с её повсеместной оцифровкой.
С другой стороны, бит не всегда остаётся просто битом. Цифровая информация напрямую зависит от материальных условий её записи, технологии и протоколы продолжают устаревать и превращаться в пыль и прах; проблемы с кодировкой данных встречаются до сих пор, а библиографы будущего будут ковыряться, пытаясь восстановить черновики каких-то современных писателей, вытаскивая их из проприетарного формата программы Scrivener. Если они, конечно, будут; библиографы и новые будущие классики.
И где-то на каких-то телеграмных серверах биточек к биточку, нитка к нитке физически лежат бесконечные чьи-то разговоры в реальном времени; что публичная речь, что личная переписка — всё одно, поток единиц и нулей, в которых как-то захвачены наши эмоции, наша иррациональность, наши проекты и наши войны. И потом эти переписки превратятся в пыль, как превратятся в пыль телеграм-каналы, и как не будет заархивирована ни одна моментальная аффективная война. Качели прогревов растворятся в небе; следы их существования будут гнить на свалке индустриальных отходов где-то на берегах Ганы. Эфемерно. Пыль. Сон.
>>Click here to continue<<