Интересная штука урбанизация. Наблюдаю в Саудии как выросло поколение которым не западло работать баристами, менеджерами фастфуда или бортпроводниками на железной дороге. В моих стереотипах саудовская молодежь это такие дерзкие пацаны с бедуинским прононсом, которые водят машину закинув ногу на приборную панель. Ну или снобы в утюженных шемагах, которые ходят с высокомерными лицами. Всякие муазафы в учреждениях. И раньше я вроде только таких видел.

А сейчас походу выросли уже горожане горожане прям, которые вот так двигаются в рамках городской инфраструктуры.

Похожие типажи бросаются в глаза в Махачкале и Грозном тоже. В КБР ощущение наоборот что село перемалывает город.


Ну я про Саудию мало знаю, может все это показалось мне.

Другое наблюдение из Саудии - эффект от большей включенности женщин в экономику. А именно - показалось, что значительная часть персонала женского пола на должностях, которые раньше занимали только мужчины, относятся к своим рабочим обязанностям с гипертрофированным чувством ответственности. Мол надо не ударить в грязь лицом. От работниц общепита до офицеров службы безопасности в аэропорту - у всех заметил такое.

Я вот по невнимательности забыл сумку с вещами в вагоне поезда. Обнаружил пропажу и вернулся почти через час. Стоило оказаться на вокзале, как ко мне подскочила их сотрудница со словами "вы на поезд такой-то?" говорю мол "нет, я сумку потерял, вот билет - в вагоне осталась". Та что-то по рации передала, и через короткое время смотрю другая девушка тащит мою сумку, с камеры хранения где они забытую пассажирами поклажу хранят. Вручила со словами "приношу извинения за это опоздание"

В дагестанской религиозной среде часто цитируют автора множества поэтических произведений - Али Хаджи из Инхо.

Мало кто знает, но тот был маазуном сайида Джамалейла аль-Макки (использую чеченское написание этого довольно необычного арабского имени). Я ещё специально уточнил, не путает ли информатор его с Дарвишем Нур-Мухаммадом, на что получил ответ что Али-хаджи даже раньше получил иджазу.

В очередной раз видим опустошение смыслов в описании личности - религиозные люди не интересуются его суфийской стороной, потому что он был не из их силсила, а светские учёные-филологи вообще не мыслят категориями этих связей.

Первая и вторая части подкаста с шейхом Ибрахимом аль-Мали.

Очень интересная, информативная и атмосферная беседа.

Гость рассказывает о своем пути в научных кругах Египта, о народе фулани, о методах преподавания в Африке и о многом другом

Рекомендую всем.

Британец Джон Мухаммад Батт, принявший Ислам в семидесятые годы прошлого века и поселившийся на так называемом North-West Frontier, (примыкающие к Афганистану северо-западные територии Пакистана) описывая свое пленение и содержание под стражей представителями племени Африди рассказывал забавные вещи.


Сперва его обвиняли в том что он якобы чуть ли не основал течение панчпири. А потом договорились вообще до того, что дескать афридии в двадцатые годы похитили Молли Эллис, дочку британского офицера в Кохате, при похищении убив ее мать - и раз Батт англичанин, то наверняка родственник той самой Молли Эллис, и прибыл на земли племени чтобы совершить кровную месть.

Кстати-Джон Мухаммад, возможно является первым европейцем, оттучившимся в знаменитом Даруль Улюм Деобанд, всемирно известном исламском университете в Индии.

Читаю воспоминания Барбары Меткалф, американской исследовательницы истории Индии и Пакистана. Ее докторская работа как раз был посвящена Деобанду.

"В 1969 году я приехала в Лакхнау, элегантный старинный княжеский город, который сейчас является столицей густонаселенного североиндийского штата Уттар-Прадеш, и вскоре после этого совершила свою первую поездку в Деобанд: на поезде до Сахаранпура, переночевала в женской комнате для отдыха, а на следующее утро первым поездом по узкоколейке в Деобанд. Когда я сошла с поезда, пожилой бородатый мужчина, одетый в серое длинное пальто, шервани (шапочку старомодной придворной и образованной элиты - Неру обычно носил шервани), - вышел вперед, чтобы поприветствовать меня. Это был покойный Сайид Махбуб Ризви, архивариус и историк школы, которому я направила письмо с запросом и который и тогда, и позже был щедро готов помочь мне разобраться в школе. Сайид Сахиб отвез меня на велорикше по кирпичным улицам и переулкам в саму школу, прямо в гостевой дом наверху, где я остановилась и, со временем, неоднократно возвращалась туда в ходе своего исследования. В основном я оставалась в этой комнате, изредка наведываясь в библиотеку, откуда мне присылали материалы, или в дома преподавателей и сотрудников школы.

Мне необыкновенно повезло в выборе этой темы. Деобанда мог изучать историк, поскольку существовало множество записей и печатных материалов. Старейшины школы, сформированные традициями старого мира гостеприимства и, особенно, уважения к учености, были щедры и помогали иностранке. Существовала также традиция открытости для посторонних благодаря участию школы в националистическом движении. Тот факт, что за этой помощью обратилась женщина, показался американским ученым большей проблемой, чем деобандийским. Я помню случай в Чикагском университете, когда я писала диссертацию. Я представила доклад, описывающий мое исследование, а затем пообедала рядом с принимающей стороной, политологом исламского мира. Когда я описывала свою работу с этими улемами, тот человек продолжал повторять: «Но, конечно, улемы никогда не будут с вами разговаривать. Но, конечно, улемы никогда не заговорят с тобой». Он буквально не мог меня слышать, пока я пыталась донести до него, что они уже это сделали.

Мне также повезло, потому что я смогла пообщаться с людьми такого происхождения, с которыми я, как ученый, обычно не встречалась. Внук основателя школы был тогда директором школы. Это был пожилой человек, известный прежде всего своим чтением Корана (его обычно называли Кари (титул чтеца Корана) Мухаммад Тайиб), а также своим духовным руководством десятков тысяч учеников по всей северной Индии, в Восточной Африке и других странах. При каждом визите этот старик медленно поднимался по лестнице в гостевой дом, чтобы проверить, комфортно ли мне, иностранной студентке. Я встретила оживленных женщин из его дома, которые редко выходили за пределы дома, но вели насыщенную и разнообразную жизнь, во главе с женой с Кари Сахиба.

И там, и в других домах у меня возникло ощущение повседневности, в том числе и благодаря моим ошибкам. Когда 12 детей приняли меня за индуску, потому что я носила сари, а не свободные брюки и длинные рубашки, как женщины их семьи, я кое-чему научилась – как и ритуальной чистоте, когда те же самые дети негативно отреагировали на то, что я спонтанно взяла в руки щенка."

Ежегодная церемония повязывания чалмы закончившим свое обучение студентам в университете Даруль Улюм Хаккания

Ассаламу алейкум ва рахьматуллах1и ва баракатух1у! Данный исторический канал открыт, чтобы рассказать об истории и практиках тариката хаджимюридов, который распространен с XIX века на Кавказе, преимущественно в Чечне, Ингушетии и Дагестане (но также и в других регионах Кавказа). Цель канала - просвещение, поскольку в коллективном сознании есть множество "белых пятен", вследствие которых люди начинают что-то домысливать и делать неверные предположения. Мы надеемся, что каждый объективный человек, не чуждый справедливости, сможет расширить границы своего знания, и отказаться от предвзятости. Если мы где-то ошибемся или что-то неверно изложим, то это ненамеренно, и пусть знающие укажут нам на ошибку.