Жил-был Трумен Капоте, журналист и фантазер. Собирал материал и сочинял всякие романы типа «In cold blood», «Хладнокровного убийства» то бишь. Тогда еще подкастов про true crime не изобрели, да и обрабатывал он хорошо, филигранно. Капоте стал знаменитым, а там и Одри Хепберн подтянулась на завтрак.

Но есть у него совершенно отбитый рассказ, называется «Самодельные гробики». Сюжет такой: в небольшом городе людям по почте приходят ма-а-аленькие такие, с любовью почти сделанные муляжи гробов. Каждый, кто получает такой презент, в скором времени помирает. То утопнет, то змея накинется, то вообще непонятно куда подевается.

Секрет этого рассказа в том, что секрета нет никакого. То есть никакой инфернальщины и никаких ведьм. Мотив известен страницы с десятой, и это — бабло. Заказчик убийств тоже вполне известен, местный делец такой, властный дядька. Когда мне кто-то сказал, что это один из самых криповых текстов американской литературы, я аж расхохоталась — ну какой?

А теперь понимаю. В самом конце, на последней страничке рассказчик приходит к тому самому Куинну. Что, спрашивает, тут все же происходит? Почему умирают люди?

«Я так думаю, что все это — рука Божья. — Он поднял руку, и казалось, что сквозь его растопыренныe пальцы река вьется, как черная лента. — Дело Господне. Его воля».

Уточню, что в оригинале этот текст называется «Handcarved coffins». Ручная работа, чтоб ни у кого не осталось сомнений.

Вот эта видимость зла, его проницаемость, уверенность в своей правоте и даже самодовольство —— его абсолютно земная, понятная, ни капельки не метафизическая природа, и — что важнее — абсолютная безоружность, беспомощность и беззащитность перед лицом этого тупого жирного зла — вот это-то и самое страшное. Страшнее, чем панночки, летающие по церквям, да призраки в старых замках.

Потому и так жутко — хоррор нового мира.

P.S. В 1836 году в Эдинбурге на холме Arthur’s Seat нашли набор из 17 самодельных гробиков с куклами внутри (на фото). Я писала для ZIMA Magazine текст про то, кому они могли принадлежать, загляните.

Интересное интервью о Наталии Медведевой на «Снобе». К вопросу о том, можно ли победить внутреннего демона.

Хан Ган «Вегетарианка»

Все побежали, и я побежал.

Любопытная, но не интересная; оригинальная, но без особенного новаторства; наконец — заполненная сексом, телесностью, желанием, но без крохи, малой толики любви.

Ёнхе однажды выбрасывает из дома всё мясо и становится вегетарианкой. Даже больше — она движется к вегетативному состоянию безмолвного деревца. Ёнхе лишена субъектности: сначала мы видим ее глазами мужа, потом — мужа сестры, затем — самой сестры (и только в этом взгляде есть сострадание). Часть с мужем сестры, пожалуй, самая любопытная: он узнает про монгольское пятно, которое сохранилось у Ёнхе до зрелости, и становится одержимым идеей сначала увидеть ее обнаженной, потом — обладать ею.

Я читала «Вегетарианку» по-английски, и есть чувство, что мне не очень повезло с переводом — возможно, по-русски в ней больше поэзии. А вообще, увы, для меня она не отбрасывает тени — ужас и метафизика не просвечивают сквозь ткань текста так, как должны. Впрочем, опять же, перевод видоизменяет эту ткань, и судить становится сложно.

Concrete poetry как она есть.

Какой-то удивительный кейс: в «Альпине.Проза» издают пропавший, но чудом найденный неизвестный роман Лимонова. Будем читать!