Какая-то необъяснимая форма мазохизма, когда идёшь в книжный за Нилом Гейманом для ребёнка, а покупаешь Кафку для себя.

Когда мы говорим (или пишем) о книге, то чаще всего, мы говорим о себе. Мы читаем в ней свои чувства и эмоции. И рассказываем, тоже о них. По чужим полям, мы прокладываем свои дороги, вымощенные из булыжников собственных мыслей и опыта. Рисуем героев, их образ, одежду, убранства и даже погоду, если она не подчеркнута автором. Мы вносим свои краски и спорим с писателем о трактовках, характеристиках и оценках. По сути, читая книгу, мы читаем новую историю о себе.

Зовите Оруэлла

Идея-идеология-фанатизм

Два шага от живой идеи до безжизненного идола фанатично культивируемой идеологии.
Идеологический фанатизм в литературе кто только не описывал. В разных формах и с разной интенсивностью, он прослеживался во многих, как в отдельно взятых героях романов, так и в целых обществах, внутри которых и разворачивалась основная сюжетная драма.
И речь не о утрированных романах антиутопистов, изнывающих от тотальной безысходности. Одним из гениев, намекающих на то, что фанатизм это тупиковая дорога, был Достоевский. В своём романе "Бесы", он от страницы к странице раскрывает мысль о деструктивном, губительном влиянии идеологического фанатизма на жизнь человека и общества. Раскрывая судьбы и характеры своих героев, он наглядно демонстрирует то, как страсть к идеям, невзирая ни на какие моральные принципы, ведёт к хаосу и насилию (в том числе над самим собой).
Сегодня, тема идеологии актуальна как никогда. Буйство разномастной пропаганды находится в своём зените и доведено до абсурда и откровенного издевательства. Современная пропаганда, без колебаний отбросила все законы логики и даже свой основной принцип "быть похожей на правду" и просто льёт бесконечные потоки однотипных утверждений. Не оставляя человеку времени "на подумать", она заполняет внешнее и внутреннее пространство человека элементарным информационным мусором.

Зовите Оруэлла

Осенью 2004-го года один молодой и чрезвычайно уверенный в себе студент купил книгу, с намерением прочесть её недели за две и истолковать друзьям смысл написанного. Время шло, книга стояла на полке, а желание читать осталось закладкой где-то на 30-й странице.
Сегодня утром, тёмно-зелёная обложка с золотистой надписью Данте, подсвеченная рассветным солнцем, в очередной раз прошлась медиатором по скрипичным струнам и даже попыталась воззвать к синдрому неоконченного действия. Но, тщетно. Доберусь я до неё? Не знаю. Возможно. Осталось только понять, какое нужно состояние ума, чтобы взяться за «Божественную комедию», потому что за 20 лет, ни одно из тысяч состояний так и не помогло настроиться на её лад.

Зовите Оруэлла

На прошедшей ММКЯ организаторы сделали маленький шажок в правильном направлении - собрались и обсудили перспективы развития комиксов в России. Председатель оргкомитета ярмарки сказал, что "понимает важность и своевременность развития визуальной литературы" и предложил издателям комиксов объединяться в ассоциации, пообещав содействие со своей стороны.
И это очень хорошо, потому что комиксы дали жизнь новому виду творчества, ставшим не менее популярным у молодёжи. Речь о фанфиках, которые пишут подростки. Знаком с этим не понаслышке. Вижу это каждый день дома, когда дочка-подросток заканчивает школьную домашку и берётся писать очередной фанфик. Чаще на комикс, но бывает и на что-нибудь серьёзное (например, на "Тёмные начала" Пулмана). Это радует, обнадёживает и воодушевляет, когда видишь, как подростки увлечены книгами и письмом. Пусть даже в такой простой форме. Всё, ведь, начинается с малого и простого. И хорошо, когда это малое и простое появляется в юном возрасте. А со временем и рука распишется, и слог разовьётся.

Зовите Оруэлла

Мы движемся, но куда? На улице всё чаще встречаешь людей не прогуливающихся или идущих, а марширующих в заданном направлении.
Серая роба пока ещё не натянута на уставшее тело, но она отчётливо просвечивает зверинным оскалом на измождённых лицах.
Мы движемся в утиль. Сортировка мусора в современном мире выглядит именно так. Безвольные руки идущие позади, будут толкать тебя вперёд, в бак, на котором написано "идеологическое вторсырьё".
Если ты не идёшь, тебя дотолкают, а потом переработают. Идеология - чума, вирус нашего времени. Его множат, его сажают, как рассаду в огороде. Нам нужны теплота и человечность, но вместо этого, нас скармливают образами и идеями. Общество, религия, так можно, а так нельзя. В наши лица тычат указкой, нас клеймят и сортируют по виду, сорту и типу пригодности. В ритме системного танца, нас ведут в пламя интеллектуального крематория.
Полено, горящее огнём собственной индивидуальности, цвет твоего огня запрещён министерством ценностей и внесён в реестр под номером zero.
И вот ты медленно тлеешь в праведном пламени. Тебя дробят, колят и жгут до состояние угля, чтобы потом закинуть в печь нравственного устава.
Во всей этой истории жаль детей и книги. Потому что книги будут сжигать, а детей растить без книг и на разрешённых к печати истинах.
А сегодня остаётся только под Pink Floyd или БГ, читать Толстого, Мережковского или Гиппиус.
Нам нужны теплота и человечность, делитесь ими, пока ещё это не запрещено. Покупайте книги, пока они есть в продаже. Показывайте детям на своём примере, что их цвет уникален. Пусть сияют своими красками, а не общеприемлемой серостью.

Зовите Оруэлла

Когда мы стали Гвидо? С какого момента этот персонаж стал столь безапелляционно-актуальным?
Мы, как-то незаметно и почти добровольно пришли в идеологический концлагерь на духовный убой. Новый язык. Без вредных слов. Теперь, не - человек, а - гражданин. Не - люди, а - группа лиц. Не - убитые зазря, а - потери в живой силе составили. Сейчас людей не бомбят, по ним отрабатывают. Отрабатывают.
Когда стёрта человечность, сочувствовать уже нечем. Только животная радость от того, что сегодня умер кто-то, но не ты.
Возился сегодня на кухне с ужином, а дочь, в это время, воодушевлённо рассказывала что-то из истории древнего Рима. Не слушал. Смотрел на неё и думал о своём. О красоте. О книгах, музыке, картинах. О том, что единственное чем я сегодня занят, так это тем, что пытаюсь сохранить красоту для своего ребёнка. Красоту мира. Красоту человека. Красоту человека в мире и мира в человеке. Занят тем, что помогаю ребёнку научиться видеть эту красоту. Красоту историй, что рисуют писатели словами на страницах своих романов. Красоту, ту, что в свете, и ту, что в тени, так невероятно подчеркивающих друг друга на холстах вечно живого Караваджо. Красоту в тонком звучании Чайковского, в тяжёлых и неподьемных, как горы, словах Толстого, стоящего на первой ступени эволюции, которую запретили так же, как и жизнь Чайковского. В многообразии Достоевского, в попытках Набокова выговориться и в больном коллекционере, которого Фаулз с отвращением швыряет в Набокова.
Сохранить это всё, историю о нас, о людях, а не гражданах или живой, но безвозвратно потерянной, силе. Сохранить, чтобы не остаться жить в промёрзлых комнатах замка, с человеком без имени и цели, отмеченного лишь заглавной "К".

Дикая нехватка времени на чтение, не говоря уже о письме.
Блуждания по литературным каналам, как ложка мёда на голодный желудок - вкусно, сладко, но от этого ещё больше хочется есть читать.
В суете, сам не понял, как, где и когда, успел прочитать небольшой роман, подаренный одним добрым человеком (спасибо тебе, добрый человек).
Роман из прошлого, но на злобу дня.
Концентрированный, досадно короткий, но не сжатый, не куцый, а, просторный, как 70 лет советской власти в рамках жизни одного человека. Автор, как художник, скачет по сюжету, как кистью по холсту. Резкие перепады цвета, от действия к событию, от него к описанию, и далее, от описания к выцарапанным из головы героя мыслям. Сквозь холод репрессий и диктатуры, книга ведёт тебя узенькой, но освещённой солнцем тропой надежды. Мысли героя, порой абсурдны, без начала и логического завершения, но, почему-то понятны и близки. Мысли столь естественны и закономерны, что кажется, это же я вот вчера их думал.
Резкие перепады и переходы - прекрасный приём, продемонстрировать непредсказуемость момента, уместив безграничное, целую жизнь, в чемоданчик и несколько часов ожидания у лифта. Тепло. Грусть. И понимание. Без отбеливания героя, но с попыткой его понять, читатель бредёт по страницам жизни главного композитора советов, как волторнист по нотам.
"Индивидуализм" и "формализм", если где-то в начале книги, ты находишь в ней себя, то эти формулировки, употребляемые к герою, ты ощущаешь как остракизм самого себя. Отторжение чего-то чужеродного для масс, но чрезвычайно родного для тебя. Без поиска виноватых. Без деления на плохих и хороших, одно лишь принятие времени и его реальности. И тонких нот человеческой индивидуальности, пробивающихся сквозь Шум Времени, как композиции Шостаковича, сквозь шторку в театре, за которой сидела Власть.

Зовите Оруэлла

Сдохнуть во имя чего-то, на это способно только слабое духом и сердцем существо, т.е. - мужчина.
Мужчине вообще ничто не даётся с такой лёгкостью, как взять и сдохнуть. Ничто так не тешит его самолюбие, как абсолютно бессмысленная и пафосная смерть. Ничто так не поднимает настроение и не вселяет оптимизма, как вероятность скоропостижной кончины.
Сдохнуть - это лазейка из реальности в мир грёз. Это способ уйти от ответственности. Перестать сражаться за то, что тебе действительно важно.
В любой войне, женщина будет стараться выжить максимально долго, чтобы продолжать оберегать своих детей, и только мужчина постарается сдохнуть как можно скорее потому, что - это:
А) способ убежать от войны.
Б) способ убежать от ответственности.
В) способ заслужить почёт и славу среди таких же дегенаратов.
Социальная (внешняя) принципиальность, но духовная (внутренняя) беспринципность - это базис, на котором выстраивается мужской конструкт. Личность со своими ценностями, которая живёт во имя чего-то, как это делают нормальные люди (т.е. женщины), заменяется асбтрактной идеей, во имя которой надо непременно умереть. При том абсолютно не важно, какая это идея, правая, или левая, добровольно мрут и "ради", как, например, "патриоты" (страны, государя, церкви), и, вопреки, назло, как это делают мягкотелые и безвольные либералы, для которых, застрелиться - это единственный поступок, на который они способны.
Всё это упирается в одно, не в желание создавать и отстаивать, а в желание произвести впечатление и "остаться в памяти".
Те, кто это понимает - устраивают войны.
Те, кто этого не понимает - участвуют в них.
Первые - остаются при "славе".
Вторые - уходят бесславными. Об одних пишут в учебниках (и не важно в каком контексте). О других остаётся маленькая надгробная надпись (ну, тоже, в принципе на века).
И от первой, и от второй формы дегенеративной маскулинности, страдает здоровая часть населения Земли - женщины и дети. Страдают те, во имя которых, всё это и затевалось. Ради которых надо бы жить, но это долго и трудно, проще помереть.


„Принудительная война, которую ведёт наша кучка захватчиков, ещё тем противнее обыкновенной, что представляет из себя «дурную бесконечность» и развращает данное поколение в корне, — создаёт из мужика «вечного» армейца, праздного авантюриста.“
З. Гиппиус.

С днём рождения, Зинаида Николаевна.

Зовите Оруэлла

Читаю Кафку и невольно ощущаю себя средневековой женщиной, которая ничего не понимает, но искренне верит, что в словах этого садиста инквизитора, есть смысл. Тайный, сокрытый глубже некуда, пусть даже непостижимый, но всё же есть. Ведь не может же этот нищенствующий францисканец, так сладко петь ни о чём.
Или, может? Может. И поёт. И своей песней, плавно ведёт тебя на костёр. И каждое предложение - полено в этот костёр, каждое слово - масло. А ты горишь, но всё же покорно слушаешь его пение.

Зовите Оруэлла

Некоторые книги в моей библиотеке хороши изнутри (перевод, издательство, бумага, запах, в конце концов), но обложки не из тех, что греют душу. Поэтому, уже много лет порываюсь научиться переплетению книг кожей. И тут, какого-то чёрта, купил Булгакова "Князь Тьмы. Полная история Мастера и Маргариты". Зачем?! Я же не люблю Булгакова. Но суть в другом, в том, что теперь эта белая, как плитка в советской поликлинике, книга, расползлась нефтяным пятном по всей полке, и своей мрачной белизной, портит весь шарм моих тёмных светлых книг.
Выход из этого один - переплести её кожей. Чёрной. С золотисто-красным тиснением. Т.е. появился веский повод добраться до кожевенной мастерской и освоить ремесло.
Желание было. Появился повод. Осталось дождаться причины.

Зовите Оруэлла

Никаких итогов года, т.к. и года не было. Один сплошной день, с перерывом на перекур сон по 15 минут.
Как и в целом вся жизнь, череда дней, а не лет. Каждый год, как какое-то плановое мероприятие, со своими законами, правилами, задачами и четкими границами, контур которых проявляется к концу декабря.
Сегодня началась вторая половина моего сорок первого дня. Канун этого малозначительного по дате дня, наполнился воспоминаниями, размышлениями и благодарностями.
Спонтанно вспоминал и мысленно благодарил всех, кто был и есть в жизни. Разные люди, разные взгляды. Разные интересы, и, порой, категорически разное восприятие мира.
Но, при всех отличиях, а, точнее, благодаря им, красота человека стала столь отчетлива и осязаема.
Смотрю на своё окружение и вижу, как говорит жена "потерю смыслов". Разные люди потерявшие смыслы и не понимающие зачем всё это и, что с этим делать. Понимаю их и знаю, что чувствуют, но у каждого должен рухнуть свой, собственный, мир, отделяющий его от внутреннего, чтобы увидеть красоту и погрузиться в неё
Чтобы в какой-то момент остановить работу интеллектуальных симуляторов и перестать искать стимуляторы. Чтобы задышать. Чтоб со слезами благодарности за неожиданно обнаруженную красоту, которая окружала тебя всю жизнь.
А вообще, где-то глубоко внутри, мы устроены очень мудро. С возрастом, время снаружи ускоряется, а внутри наоборот - замедляется. Но как много людей пытается подогнать внутреннее течение времени, под ритм внешнего. Словно пытается опередить время в погоне за пустотой.

Цвета. Краски. Контраст. Замедленное время. Достойная режиссура. Игра актёров (не всех), но те, кто должен был, сыграли блестяще.
Хорошая идея, в простой форме. Здоровая мысль, в больное общество. Основа Христианства в нескольких предложениях.

Картина уже взяла за горло многих традиционалистов. С поганых болот послышался вой, лай и скулёж. Фильм не только обвиняют в пропаганде сатанизма, но и уверяют, что он (фильм) буквально и недвусмысленно констатирует факт неизбежности скорого подчинения Антихристу.
Вот такими незамысловатыми, популистскими и скоблезными по отношению к интеллекту человека рецензиями, пестрит русскоязычный интернет.
Стоит только напомнить человеку о нескольких основополагающих принципах Христианства, таких как "не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким и вы судимы будете. И, какой мерой мерите, такой и вам отмерено будет", стоит только напомнить о "возлюби ближнего своего", как человек начинает бесновато обвинять тебя в сатанизме. Ибо кто ты такой, чтобы лишать его права судить, осуждать и ненавидеть всех, кто не такой, как он.
Ведь не тварь он дрожащая, а право имеет. Право - славить. Но славить не бога своего, а ненависть ко всему, что Он создал .
Я не знаю, какой ещё может быть  церковь сегодня, если не такой, о какой говорит главный герой картины. Я не знаю, какими ещё, куда более простыми словами может напоминать человеку о его человечности.

Впрочем, лучше всего саму идею фильма озвучил главный герой, в своей небольшой речи.

"Чтобы работать вместе, чтобы расти вместе, мы должны быть терпимее. Ни один человек или фракция, не должны подавлять других. Обращаясь к Ефесянам, Павел напоминает, что благодать церкви - в её разнообразии. Именно разнообразие, непохожесть людей и взглядов, придаёт нашей церкви силы. Я скажу вам, что понял за многие годы служения нашей матери - церкви. Есть один грех, который внушает мне страх больше прочих - уверенность!
Уверенность - вот главный враг единства. Уверенность - смертельный враг терпимости. Даже Христос не был уверен под конец. "Боже мой, для чего ты меня оставил!" Восклицал он в огонии на девятом часу на кресте.
Наша вера жива до сих пор именно потому, что идёт рука об руку с сомнением. Там где правит уверенность, где нет сомнения, там нет места тайне. А значит не нужна и вера.
Помолимся, чтобы Господь дал нам Папу с сомнениями. Пусть Папой станет тот, кто грешен, кто молит о прощении и несёт свой крест."

Честность и искренность перед собой и людьми, объективное восприятие самого себя, и человечность, пожалуй лучшие качества, что может демонстрировать церковь на личном примере. Ничего более христианского чем это, я не знаю.

Фильм "Конклав"

Имеет ли женщина право, проявлять свои тёмные начала? А мужчина? И в чём разница? Почему мы говорим об одном и том же действии, но смотрим на него через призму мужского и женского?
Почему женщину осуждают коллективно и громко, а мужчину вполголоса и по группам, между собой.
Почему дойдя до 21 века, мы психологически застряли где-то в веке 15-ом? Или это генетическое желание женщины нести наказание за любое отклонение, идею которого заложил ей мужской мир? Почему женщинам снисходительно Прощают, а мужчинам забывают? Почему от женщин требуют сожаления, а от мужчин и простого "простите" сгодится?
Почему опыт женщины предосудителен, а опыт мужчины, это основа его мудрости? В какой части нашего сознания живёт эта системная ошибка?

Когда рассказываешь человеку о чём-то ему неизвестном, то невольно формируешь его отношение к этому. Я не знаю, как рассуждать об этом фильме, чтобы не спойлерить и не навязать своего мнения. Этот фильм надо посмотреть, самому отследить свои ощущения, самому задаться вопросами и самому дать на них ответы. А после, подвергнуть сомнению и вопросы, и ответы на них. Задать новые вопросы, и найти новые ответы. И снова усомниться. И снова начать искать и смотреть под другим углом. И так раздевать собственное сознание до тех пор, пока перед нами не останется стоять голая правда о самих себе.

Фильм "Babygirl" в нашем переводе "Плохая девочка"

"Воскресенье" Толстого экранизируют в минисериале. По словам режиссёра "сериал будет вольным переосмыслением произведения, хотя все основные мотивы романа сохранятся»
Роман "Воскресенье" это последняя работа писателя и в ней весь Толстой. Всё его отношение к церкви, к власти, к армии и военным, к женщинам, к мужчинам и их отношению к женщинам. Поэтому, интересно посмотреть, в свете нашей реальности и повестки, диктуемой государством, какие именно мотивы романа сохранены.

https://hottg.com/bookindustry/7833

Умирает не тот, кто уходит, а тот, кто остается. Уходящий забирает с собой всё без остатка - прошлое, настоящее и надежду на будущее. А тот, кто остался, остается в руинах с призраками. "Надо было больше.." или "не надо было вовсе". "Зачем я это.." или "почему я не..". Призраки ушедших, не более чем вопросы, на которые мы не нашли ответа.

В какой-то период, таскаться по моргам и выуживать оттуда почивших, стало привычным. Тяжело было в первый раз. Столы, трупы, запах, швы.

- Я люблю.
- Кого?
- Тебя. Других.
- Каких, других?
- Совсем других.

Работа на кладбище делает человека... уставшим.

К концу дня ты просто устаёшь от этого бесконечного "выкапывай-закапывай". Единственное, что выносит могильщик со своей работы - мозоли на ладонях.
Я бы мог сказать, что для того чтобы любить жизнь, надо увидеть смерть, но это не так. Чтобы любить жизнь, надо просто любить жизнь. Чтобы быть счастливым, нет нужды, прежде захлебнуться в горе. Любовь и счастье - это струны, они либо есть, либо нет. В противном случае, если ты набит экзистенциализмом, как плюшевый медведь синтепоном, и в тебе натянута только одна струна, то, чтобы ты не играл на ней, всё одно получится реквием.

Усложнять всё - единственный навык человека, у которого с детства ампутировали радость. Хотя причин-то, видимых, и нет. Так, баловство. Казалось бы, оставь себя в покое. Позволь себе быть просто унылым говном. Нет, надо понять. Надо поставить над собой кучу экспериментов и, из простого унылого говна, расшатать психику и превратится в нервно-унылое.

На кладбище, летом, солнце печёт особо жестоко. Может это и есть адский огонь? Лопата. Земля. Пыль. Жара и звенящая тишина. Перчатки износились. За новыми далеко. Знал же, что на второй могиле порвутся, и всё равно не взял на запас.
Промыл руки водой. Смысл кровь в свежую яму. Стоишь, куришь. Смотришь в эти минус 2 метра под уровнем дыхания и думаешь о том, что за новыми перчатками, всё же надо пойти.

Приблизительно так начинаются наши вечерние разговоры с женой о литературе. Ну, а, если встречают с лицом победившего феминизма, то Толстому точно влетит. Ибо гад и женоненавистник.
В такие моменты, главное вовремя первому начать топить Льва Николаевича за его радикализм, озабоченно вздохнуть и уставиться в пол, при упоминании патриархата и вообще маскулинности, как доминирующей, но тупиковой и изжившей себя идеологии.
Признать гениальность Набокова, недооценённость Элены Ферранте. Согласиться с тем, что Цветаева - флагман, а Гиппиус - выскочка (последнее, особенно больно признавать, хоть это и не далеко от правды, как бы я ей не симпатизировал).
Со скрежетом в зубах согласиться, что поэзия (прости господи), тоже имеет место быть и далее по списку.
Одним словом, лучше сразу, как на картинке "да я особо и не знаю ничего".
Но, прелесть этого вечернего, стихийного литкружка в том, что за всем этим наблюдает дочь. Слушает, размышляет, пропускает сквозь себя и, делает свои выводы и первые шаги в литературе. Ключевое здесь - свои выводы. Умение слушать, думать, подвергать сомнению и искать ответы.
Загвоздка в том, что человек находит только те ответы, которые соответствуют его опыту и вписываются в его кругозор. Но и она легко устраняется литературой, расширяющей границы мира, и дающей опыт, который человеку, зачастую, не обязательно получать эмпирически.

Книги, дети и возможность сделать доброе дело. Пусть даже оно будет в 70 страниц и в мягком переплёте.
Сложно, имея три этих условия, не вписаться в предстоящее мероприятие, такое нужное, и, такое, максимально доброе.
В Туле, 13 апреля пройдёт благотворительный книжный фестиваль. Средства, собранные на нём, пойдут в фонд помощи детям с онкологией.
Механика мероприятия проста, мы собираем киниги, они продаются на фестивале, деньги идут в благотворительный фонд "Живи", а непроданные книги, находят новый дом там, где в них есть потребность (всегда), в сельских библиотеках.
С кем знаком лично - пишите/звоните, расскажу куда и какие книги можно нести.

https://hottg.com/fonarmarket/606