Channel: из сердца тьмы
Лидия Гинзбург, из записок 1925 года:
Пятый день (под предлогом гриппа) лежу в постели, хотя могла бы и не лежать. Стоит так искусственно вырваться на несколько дней, и вся суета начинает казаться унизительной.
Иос. М. Тронский понимает такие вещи — может быть, от занятий античностью? Он заходил ко мне и уговаривал лежать как можно дольше.
— Единственное состояние, достойное человека.
— Но... если даже не иметь никаких обязанностей, тo и тогда нельзя провести жизнь в этом состоянии.
— Это означает только, что человек не способен проводить жизнь в достойном его состоянии.
Пятый день (под предлогом гриппа) лежу в постели, хотя могла бы и не лежать. Стоит так искусственно вырваться на несколько дней, и вся суета начинает казаться унизительной.
Иос. М. Тронский понимает такие вещи — может быть, от занятий античностью? Он заходил ко мне и уговаривал лежать как можно дольше.
— Единственное состояние, достойное человека.
— Но... если даже не иметь никаких обязанностей, тo и тогда нельзя провести жизнь в этом состоянии.
— Это означает только, что человек не способен проводить жизнь в достойном его состоянии.
Лидия Гинзбург, разговор с Григорием Гуковским, 1935 год:
— Если бы я попала на необитаемый остров, я бы, вероятно, стала писать на песке.
— Вы и так пишете на песке, — сказал Гриша.
— Если бы я попала на необитаемый остров, я бы, вероятно, стала писать на песке.
— Вы и так пишете на песке, — сказал Гриша.
Давно не писала новостей книгоиздания. Сейчас будет длиннющий пост.
Jaromír Hladík Press выпустило переиздание эссе мыслительницы Симоны Вейль «Личность и священное». Четырехтомник и сборник ее статей и писем у меня стоят. Жду, когда спокойно смогу открыть и читать. Но для входа в ее философию, думаю, первым делом прочту это эссе.
Издательство Ивана Лимбаха анонсировало две интересных мне новинки, они выйдут в наре и феврале: Доминик Фортье «Белые тени», роман-эссе о сестре Эмили Диккенсон. И Каролин Эмке, сборник эссе «Против ненависти», тут все по названию понятно.
Ad Marginem анонсировали выход сборника эссе Сьюзан Сонтаг «О женщинах». «Вымышленные библиотеки», сборник эссе Хорхе Каррион о том, как маркетплейсы губят независимые книжные магазины.
НЛО переиздает книгу Аллы Горбуновой «Конец света, моя любовь», отличная новость и повод перечитать сборник, чтобы проследить развитие мира Горбуновой от «Вещи и ущи» до «Жестянки». Для тех, кто изучает литературу для детей и подростков, НЛО выпускает коллективную монографию «Прощание с коммунизмом. Детская и подростковая литература в современной России (1991–2017)». А Мария Нестеренко в своем канале анонсировала скорый выход книги Ирины Юкиной «От дам патронесс до женотделовок. История женского движения в России». Первую монографию Юкиной днем с огнем не сыщешь. Теперь будет вторая, это замечательно.
No Kiddig Press предлагает разом купить все книги Анни Эрно по приятной цене. Так же вышел «Дневник улиц», который я озвучила для Строк. Еще No Kidding Press выпустили новую Клариси Лиспектор «Ученичество, или Книга наслаждений», история любви учительницы и профессора философии. Говорят, это самая понятная для читателя книга Лиспектор.
В inspiria вышла книга стихов нобелевской лауреатки Луизы Глик «Дикий ирис, Аверн, Ночь, всеохватная ночь», три цикла стихотворений под одной обложкой. Насколько я знаю, это первая книга Глик на русском языке. Десять лет назад в журнале «Воздух» выходили переводы ее стихов авторства Ивана Соколова.
В Доме историй вышел роман аргентинской писательницы Клаудии Пиньейро, «Элена знает». Один литературный критик мне ее представил как то, что читать невозможно, но невозможно и оторваться. Лучшая рецензия, я считаю.
Кажется, все.
Jaromír Hladík Press выпустило переиздание эссе мыслительницы Симоны Вейль «Личность и священное». Четырехтомник и сборник ее статей и писем у меня стоят. Жду, когда спокойно смогу открыть и читать. Но для входа в ее философию, думаю, первым делом прочту это эссе.
Издательство Ивана Лимбаха анонсировало две интересных мне новинки, они выйдут в наре и феврале: Доминик Фортье «Белые тени», роман-эссе о сестре Эмили Диккенсон. И Каролин Эмке, сборник эссе «Против ненависти», тут все по названию понятно.
Ad Marginem анонсировали выход сборника эссе Сьюзан Сонтаг «О женщинах». «Вымышленные библиотеки», сборник эссе Хорхе Каррион о том, как маркетплейсы губят независимые книжные магазины.
НЛО переиздает книгу Аллы Горбуновой «Конец света, моя любовь», отличная новость и повод перечитать сборник, чтобы проследить развитие мира Горбуновой от «Вещи и ущи» до «Жестянки». Для тех, кто изучает литературу для детей и подростков, НЛО выпускает коллективную монографию «Прощание с коммунизмом. Детская и подростковая литература в современной России (1991–2017)». А Мария Нестеренко в своем канале анонсировала скорый выход книги Ирины Юкиной «От дам патронесс до женотделовок. История женского движения в России». Первую монографию Юкиной днем с огнем не сыщешь. Теперь будет вторая, это замечательно.
No Kiddig Press предлагает разом купить все книги Анни Эрно по приятной цене. Так же вышел «Дневник улиц», который я озвучила для Строк. Еще No Kidding Press выпустили новую Клариси Лиспектор «Ученичество, или Книга наслаждений», история любви учительницы и профессора философии. Говорят, это самая понятная для читателя книга Лиспектор.
В inspiria вышла книга стихов нобелевской лауреатки Луизы Глик «Дикий ирис, Аверн, Ночь, всеохватная ночь», три цикла стихотворений под одной обложкой. Насколько я знаю, это первая книга Глик на русском языке. Десять лет назад в журнале «Воздух» выходили переводы ее стихов авторства Ивана Соколова.
В Доме историй вышел роман аргентинской писательницы Клаудии Пиньейро, «Элена знает». Один литературный критик мне ее представил как то, что читать невозможно, но невозможно и оторваться. Лучшая рецензия, я считаю.
Кажется, все.
Каждый день просматриваю новинки, поступающие в Фаланстер, раз в неделю — сайты издательств, публикующих прозу и эссеистику. А каждые три месяца по несколько часов провожу на сайтах академических издательств. Это меня успокаивает.
Поскольку я постоянно ищу интересные мне исследования, решила с вами делиться тем, что нашла. Поэтому этот пост и следующие за ним будут посвящены подборкам из академических издательств. Плюс таких изданий в том, что не надо писать, о чем книга, все есть в названии.
Сегодня пост про издательство Библиороссика:
«Нина Берберова: известная и неизвестная» Ирины Винокуровой. Винокурова — литературовед и доктор философии. А про Берберову, насколько мне известно, книг не было.
«Женское лицо советской и российской анимации» Лора Мёльснесс и Мишель Ли, специалистки по истории советского кинематографа и анимации. Рассматривают двенадцать (12!) фигур советской анимации.
«Смеющаяся вопреки: Жизнь и творчество Тэффи», профессор Эдит Хейбер. Историческая работа, основанная на письмах, дневниках, мемуарах, в которой воссоздана биография Тэффи.
«Правонарушительницы. Женская преступность и криминология в России (1880–1930)» исследовательница Шэрон Ковальски рассматривает становление советской криминалогии, используя материалы дел о преступлениях, совершенных женщинами.
Поскольку я постоянно ищу интересные мне исследования, решила с вами делиться тем, что нашла. Поэтому этот пост и следующие за ним будут посвящены подборкам из академических издательств. Плюс таких изданий в том, что не надо писать, о чем книга, все есть в названии.
Сегодня пост про издательство Библиороссика:
«Нина Берберова: известная и неизвестная» Ирины Винокуровой. Винокурова — литературовед и доктор философии. А про Берберову, насколько мне известно, книг не было.
«Женское лицо советской и российской анимации» Лора Мёльснесс и Мишель Ли, специалистки по истории советского кинематографа и анимации. Рассматривают двенадцать (12!) фигур советской анимации.
«Смеющаяся вопреки: Жизнь и творчество Тэффи», профессор Эдит Хейбер. Историческая работа, основанная на письмах, дневниках, мемуарах, в которой воссоздана биография Тэффи.
«Правонарушительницы. Женская преступность и криминология в России (1880–1930)» исследовательница Шэрон Ковальски рассматривает становление советской криминалогии, используя материалы дел о преступлениях, совершенных женщинами.
Первым делом всегда смотрю тираж. Купила коллективную монографию «Память как история и воображение». Если я правильно поняла — это сборник по итогам конференции. Очень интересный и познавательный. Читаю, не могу оторваться. Тут тебе и про литературу как то, что репрезентирует и конструирует историческую память. И фрагментарность как принцип поэтики. И статья про память других в тексте. И про протезированую память и пост-память. И все это про литературу современную и не очень.
А тираж 116 экземпляров.
А тираж 116 экземпляров.
из сердца тьмы pinned «Первым делом всегда смотрю тираж. Купила коллективную монографию «Память как история и воображение». Если я правильно поняла — это сборник по итогам конференции. Очень интересный и познавательный. Читаю, не могу оторваться. Тут тебе и про литературу как то…»
Новости книгоиздания:
Эксмо выпустило книгу стихотворений Геннадия Айги, в этом году поэту исполнилось бы 90 лет. Насколько я понимаю, это золотая коллекция всего корпуса текстов Айги. Его однажды издавали в нескольких томах, но сейчас эти книги не найти.
Снова о поэзии. Издательство Ивана Лимбаха открыло предзаказ на двухтомник стихотворений Леонида Аронзона. Аронзон — удивительный поэт ленинградского андеграунда. Люблю его стихи.
Ad Marginem, так сказать, решили выдать сразу пачку книг Сьюзан Зонтаг. Уже вышла ее книга «О женщинах». К изданию готовят «Против интерпретации» и «Под ударением».
Ещё Аd Marginem переиздает (наконец-то!) «Исследование ужаса» Леонида Липавского. У меня было старое издание, но я кому-то подарила, на обложке была совершенно уродская рыба. Липавский — теоретик и идейный вдохновитель ОБЭРИУ, все эти жучки-паучки у Введенского как раз оттуда.
Новое Литературное Обозрение переиздают трехтомник «Истории тела», пока что только первый том доступен для предзаказа. Долгое время его было не достать. Третий том я покупала за сто рублей из коробки с браком. Еле урвала. Теперь всё будет проще.
Также в НЛО открыли предзаказ на книгу специалистки по повседневной жизни времен НЭПа и Хрущева, Наталии Лебиной — «Хрущевки. Советское и несоветское в пространстве повседневности». Я выросла в хрущевском доме, много раз снимала квартиры в хрущевках, испытываю к ним нежность. Буду обязательно читать.
Эксмо выпустило книгу стихотворений Геннадия Айги, в этом году поэту исполнилось бы 90 лет. Насколько я понимаю, это золотая коллекция всего корпуса текстов Айги. Его однажды издавали в нескольких томах, но сейчас эти книги не найти.
Снова о поэзии. Издательство Ивана Лимбаха открыло предзаказ на двухтомник стихотворений Леонида Аронзона. Аронзон — удивительный поэт ленинградского андеграунда. Люблю его стихи.
Ad Marginem, так сказать, решили выдать сразу пачку книг Сьюзан Зонтаг. Уже вышла ее книга «О женщинах». К изданию готовят «Против интерпретации» и «Под ударением».
Ещё Аd Marginem переиздает (наконец-то!) «Исследование ужаса» Леонида Липавского. У меня было старое издание, но я кому-то подарила, на обложке была совершенно уродская рыба. Липавский — теоретик и идейный вдохновитель ОБЭРИУ, все эти жучки-паучки у Введенского как раз оттуда.
Новое Литературное Обозрение переиздают трехтомник «Истории тела», пока что только первый том доступен для предзаказа. Долгое время его было не достать. Третий том я покупала за сто рублей из коробки с браком. Еле урвала. Теперь всё будет проще.
Также в НЛО открыли предзаказ на книгу специалистки по повседневной жизни времен НЭПа и Хрущева, Наталии Лебиной — «Хрущевки. Советское и несоветское в пространстве повседневности». Я выросла в хрущевском доме, много раз снимала квартиры в хрущевках, испытываю к ним нежность. Буду обязательно читать.
Галя привезла «Непонятный роман» Ивана Шипнигова, его «Стрим» я не читала, говорят, аудиокнига получилась очень крутая, на 12 голосов.
В «Непонятном романе» сначала все и правда непонятно. Два непрекращающихся диалога: один в лесу, второй в студии известного блогера. Когда начала читать, сразу написала в студенческий чат, мол вот, смотрите, у кого надо учиться писать диалоги. К пятой главе поняла, что, конечно, это никакие не диалоги — автогерой сам у себя берет интервью и сам с собой бродит по лесу, рассказывает мнимым собеседникам сбивчиво, но обо всем — детстве в сибирской деревне, кулях с кедровыми орехами, покупке коньяка и конфет в «Пятерочке» и «Дикси», и жене Соне. Вообще в этой книге много нежности к женщинам. Периодически в повествовании всплывают операторши такси, продавщицы и учительницы, все они, по словам автогероя, «хорошие».
Я бы поставила эту книгу в ряд с «lakinsk project» Дмитрия Гаричева и «Дневником погоды. Дисторшны» Алексея Конакова. Во всех случаях автогерои блуждают: по городу, пустырям, лесу. Они залипают в собственных аффектах и памяти, залипают во времени. У Шипнигова пара, блуждающая по лесу в течение суток, попадает в лето, осень, зиму и весну. Собеседники зависают между вчера и сегодня, зависают где-то на северо-востоке Московской области, на юго-западе Московской области. Не могут вернуться домой, в Москву.
Это «Москва-Петушки» где герой в алкогольном бреду ведет беседу с ангелами. Герои Шипнигова непрестанно пьют. «В ожидании Годо», ищут место, где укрыться. «Бойцовский клуб» и другие тексты зацикленных на себе меланхоличных авторов. В случае Шипнигова, к этому тропу прилагается сибирская меланхолия и осознание чувства вечного долженствования и заложничества. Непонимание мира больших людей и больших идей, непонимание, что ты можешь просто так взять и получить визу, чтобы путешествовать по миру.
Автогерой Шипнигова жалкий, но его совсем не жалко. И нежности к нему не испытываешь. Фрустрация героев, безвременье, тоска по «эпохе», которая не успев родиться, тут же закончилась. И, при всей дезориентированности, чувство уюта и уместности в этой дурной бесконечности — это то, что многие, наверное, знают по себе. Да и я мало чем от многих отличаюсь. И у меня, в первую очередь, возникает вопрос: как я буду это преодолевать?
В «Непонятном романе» сначала все и правда непонятно. Два непрекращающихся диалога: один в лесу, второй в студии известного блогера. Когда начала читать, сразу написала в студенческий чат, мол вот, смотрите, у кого надо учиться писать диалоги. К пятой главе поняла, что, конечно, это никакие не диалоги — автогерой сам у себя берет интервью и сам с собой бродит по лесу, рассказывает мнимым собеседникам сбивчиво, но обо всем — детстве в сибирской деревне, кулях с кедровыми орехами, покупке коньяка и конфет в «Пятерочке» и «Дикси», и жене Соне. Вообще в этой книге много нежности к женщинам. Периодически в повествовании всплывают операторши такси, продавщицы и учительницы, все они, по словам автогероя, «хорошие».
Я бы поставила эту книгу в ряд с «lakinsk project» Дмитрия Гаричева и «Дневником погоды. Дисторшны» Алексея Конакова. Во всех случаях автогерои блуждают: по городу, пустырям, лесу. Они залипают в собственных аффектах и памяти, залипают во времени. У Шипнигова пара, блуждающая по лесу в течение суток, попадает в лето, осень, зиму и весну. Собеседники зависают между вчера и сегодня, зависают где-то на северо-востоке Московской области, на юго-западе Московской области. Не могут вернуться домой, в Москву.
Это «Москва-Петушки» где герой в алкогольном бреду ведет беседу с ангелами. Герои Шипнигова непрестанно пьют. «В ожидании Годо», ищут место, где укрыться. «Бойцовский клуб» и другие тексты зацикленных на себе меланхоличных авторов. В случае Шипнигова, к этому тропу прилагается сибирская меланхолия и осознание чувства вечного долженствования и заложничества. Непонимание мира больших людей и больших идей, непонимание, что ты можешь просто так взять и получить визу, чтобы путешествовать по миру.
Автогерой Шипнигова жалкий, но его совсем не жалко. И нежности к нему не испытываешь. Фрустрация героев, безвременье, тоска по «эпохе», которая не успев родиться, тут же закончилась. И, при всей дезориентированности, чувство уюта и уместности в этой дурной бесконечности — это то, что многие, наверное, знают по себе. Да и я мало чем от многих отличаюсь. И у меня, в первую очередь, возникает вопрос: как я буду это преодолевать?
На Строках вышел «Дневник улиц» Анни Эрно. Можно прочесть или послушать в моем исполнении. Эта книга была последней из цикла книг Эрно, которую я озвучивала.
«Дневник улиц», как и все предыдущие, о женщине, которая проживает то, что социолог Пьер Бурдье назвал «классовой миграцией». Я бы не стала отсылать к термину, ели бы Эрно не писала о нем в «Возвращении в Ивто». «Дневник улиц» может показаться циклом примитивных зарисовок из жизни города. Но это не так, это сложный текст, притворяющийся простым. Это и есть метод Эрно — упаковывать сложное в элементарное.
Были у меня и вопросы к «Дневнику улиц» — Эрно в нем не скрывает морализаторства, раньше его можно было встретить в авторских афоризмах, которые я замечала в «Годах», «Во власти», «Событии» и «Памяти женщины». Автогероиня «Дневника улиц» — пятидесятилетняя горожанка. Она смотрит на вывески, людей в мегамаркетах, подростков в метро и в ее письменной речи сквозит назидательность. С помощью умолчаний и синтаксиса она дает оценку обществу, в котором живет.
Я долго думала, почему Эрно позволяет себе такую свободу судить. Чувство превосходства? Усталость? И пришла к выводу, что в этой книге Эрно занимает метапозицию, она — привилегия классовой мигрантки. Автогероиня дочь лавочников и писательница, интеллектуалка, она не там и не здесь. Это позволяет ей смотреть и замечать оттенки того, что многие определяют как обыденность.
«Дневник улиц», как и все предыдущие, о женщине, которая проживает то, что социолог Пьер Бурдье назвал «классовой миграцией». Я бы не стала отсылать к термину, ели бы Эрно не писала о нем в «Возвращении в Ивто». «Дневник улиц» может показаться циклом примитивных зарисовок из жизни города. Но это не так, это сложный текст, притворяющийся простым. Это и есть метод Эрно — упаковывать сложное в элементарное.
Были у меня и вопросы к «Дневнику улиц» — Эрно в нем не скрывает морализаторства, раньше его можно было встретить в авторских афоризмах, которые я замечала в «Годах», «Во власти», «Событии» и «Памяти женщины». Автогероиня «Дневника улиц» — пятидесятилетняя горожанка. Она смотрит на вывески, людей в мегамаркетах, подростков в метро и в ее письменной речи сквозит назидательность. С помощью умолчаний и синтаксиса она дает оценку обществу, в котором живет.
Я долго думала, почему Эрно позволяет себе такую свободу судить. Чувство превосходства? Усталость? И пришла к выводу, что в этой книге Эрно занимает метапозицию, она — привилегия классовой мигрантки. Автогероиня дочь лавочников и писательница, интеллектуалка, она не там и не здесь. Это позволяет ей смотреть и замечать оттенки того, что многие определяют как обыденность.
Открываю набор в книжный клуб. Будем читать нобелевских лауреаток, забытых русскоязычных писательниц и новаторок двадцатого века. Формат: годовая программа — 24 книги, две встречи в месяц. Старт 11 апреля.
В этом формате мы подробно разберем каждый текст: поработаем с композицией, структурой, языком. Список книг, которые будем читать, можно посмотреть здесь. Там же подробности об условиях.
Набор будет длиться ещё восемь дней. Присоединяйтесь!
В этом формате мы подробно разберем каждый текст: поработаем с композицией, структурой, языком. Список книг, которые будем читать, можно посмотреть здесь. Там же подробности об условиях.
Набор будет длиться ещё восемь дней. Присоединяйтесь!
Новости книгоиздания
Издательство Ивана Лимбаха продолжает кампанию по сбору средств на переиздание двухтомника Леонида Аронзона. Поучаствовать можно не только с помощью предзаказа. На странице сбора можно купить книги, которых в магазинах уже давно нет, а еще — комплект всех доступных книг издательства.
Гараж выпустил книгу «Мир искусства Надежды Добычиной» историка искусства Ольги Муромцевой. В 23 году в Музее русского имприссионизма была большая выставка, посвященная этой галеристке и коллекционерке. Надежда Добычина — важная фигура истории русского искусства. Она поддерживала художников серебряного века и собрала огромную коллекцию живописи, графики, набросков.
Лед (импринт АСТ) выпустил книгу Энн Карсон «Горько-сладкий эрос» Объемное философское эссе о парадоксальной природе любви. Карсон на русском языке издавать стали совсем недавно.
Так же Лед обещает переиздать четыре книги из пятитомника Гастона Башляра о психоанализе природных стихий, в мае выпустят первый том «Вода и Грезы. Опыт о воображении материи». Этот трехтомник выходил в нулевых, теперь Лед переиздает.
В издательстве Библиороссика вышла книга «Антропоцен и гуманитарные науки» профессора Калифорнийского университета Кэролин Мерчант. Исследование посвящено истории размышлений писателей на тему экологических изменений.
Издательство Ивана Лимбаха продолжает кампанию по сбору средств на переиздание двухтомника Леонида Аронзона. Поучаствовать можно не только с помощью предзаказа. На странице сбора можно купить книги, которых в магазинах уже давно нет, а еще — комплект всех доступных книг издательства.
Гараж выпустил книгу «Мир искусства Надежды Добычиной» историка искусства Ольги Муромцевой. В 23 году в Музее русского имприссионизма была большая выставка, посвященная этой галеристке и коллекционерке. Надежда Добычина — важная фигура истории русского искусства. Она поддерживала художников серебряного века и собрала огромную коллекцию живописи, графики, набросков.
Лед (импринт АСТ) выпустил книгу Энн Карсон «Горько-сладкий эрос» Объемное философское эссе о парадоксальной природе любви. Карсон на русском языке издавать стали совсем недавно.
Так же Лед обещает переиздать четыре книги из пятитомника Гастона Башляра о психоанализе природных стихий, в мае выпустят первый том «Вода и Грезы. Опыт о воображении материи». Этот трехтомник выходил в нулевых, теперь Лед переиздает.
В издательстве Библиороссика вышла книга «Антропоцен и гуманитарные науки» профессора Калифорнийского университета Кэролин Мерчант. Исследование посвящено истории размышлений писателей на тему экологических изменений.
Не могу найти в интернете электронную версию журнала Иностранная литература №4 за 2005 год. На сайте Журнального зала выпуск есть, но в нём нет текста, который я ищу — только послесловие. Понимаю, это связано с авторскими правами, обещаю дальше не распространять.
Поэтому обращаюсь к вам, коллеги, друзья, читатели. Если у вас есть бумажная версия этого выпуска, напишите мне, пожалуйста, я попрошу вас сфотографировать для меня несколько страниц. В существование электронной версии не верю.
Обновление: нашла, спасибо!
Поэтому обращаюсь к вам, коллеги, друзья, читатели. Если у вас есть бумажная версия этого выпуска, напишите мне, пожалуйста, я попрошу вас сфотографировать для меня несколько страниц. В существование электронной версии не верю.
Обновление: нашла, спасибо!
Я знала Лиду Стародубцеву как переводчицу со шведского. «Сердце» Малин Кивеля, «Однажды я буду свободной» Лави Мохтади я читала в ее переводе.
Оказалось, Лида пишет прозу. На днях мне прислали ее дебютный сборник рассказов «Бесконечно длинная весна». Я люблю читать сборники рассказов, про это писала неоднократно. Открыла сразу. И изумилась, рассказы Лиды — это идеальные в моем понимании рассказы. В них нет ни намёка на финты из набора креативного письма. Каждый текст — сложный мир со своей образностью и логикой. Я давно не встречала такой богатый на метафоры и метонимии язык. Вообще в последний и единственный раз встречала метонимии в сборнике рассказов Анастасии Сопиковой.
Прочитала у Лиды «колени батареи», очень понравилось. Насколько точно!
Эти тексты состоят, конечно, не из одного только языка. Они о жизни молодой девушки из Карелии. Написать, что это рассказы о детстве, юности, зрелости — написать общие слова. Эти тексты не о боли и не о страдании. И они требуют писать о них, используя язык образов и сравнений.
Эти рассказы похожи на карельский туман, который то растягивается, то сгущается. Их устройство близко к устройству мха — издалека это острова ржавой зелени. Присмотришься — состоят из резных кустиков и корешков.
Невозможность говорить об этих текстах, опираясь на истории, которые лежат в их основе, думаю, связана ещё и с тем, что Лида пишет на шведском и делает авторский перевод на русский. Этот транзит создает удивительный звук — шумы языков встречаются и рождают мир, в котором сливаются воображение, история и время.
Оказалось, Лида пишет прозу. На днях мне прислали ее дебютный сборник рассказов «Бесконечно длинная весна». Я люблю читать сборники рассказов, про это писала неоднократно. Открыла сразу. И изумилась, рассказы Лиды — это идеальные в моем понимании рассказы. В них нет ни намёка на финты из набора креативного письма. Каждый текст — сложный мир со своей образностью и логикой. Я давно не встречала такой богатый на метафоры и метонимии язык. Вообще в последний и единственный раз встречала метонимии в сборнике рассказов Анастасии Сопиковой.
Прочитала у Лиды «колени батареи», очень понравилось. Насколько точно!
Эти тексты состоят, конечно, не из одного только языка. Они о жизни молодой девушки из Карелии. Написать, что это рассказы о детстве, юности, зрелости — написать общие слова. Эти тексты не о боли и не о страдании. И они требуют писать о них, используя язык образов и сравнений.
Эти рассказы похожи на карельский туман, который то растягивается, то сгущается. Их устройство близко к устройству мха — издалека это острова ржавой зелени. Присмотришься — состоят из резных кустиков и корешков.
Невозможность говорить об этих текстах, опираясь на истории, которые лежат в их основе, думаю, связана ещё и с тем, что Лида пишет на шведском и делает авторский перевод на русский. Этот транзит создает удивительный звук — шумы языков встречаются и рождают мир, в котором сливаются воображение, история и время.
Приезжала Лена Чернышова, сфотографировала нас с Бубой в порту. Филюша фотографироваться не пошла, потому что не любит дождь и ветер.
Новости книгоиздания
Подписные готовят книгу «Развод» Сьюзен Таубес, венгеро-американской специалистки по Симоне Вейль, философа и религиоведки. «Развод» — ее первый и последний роман. Действие происходит в предвоенном Будапеште, родители рассказчицы разводятся. Коллеги пишут, что «Развод» — экспериментальный роман. Фрагментарность, смешение жанров и так далее.
Носорог анонсировал выход «Езды в остров любви» Василия Тредиаковского. Василий Тредиаковский — поэт и переводчик 18 века. В Литературном институте учила его стихи. До сих пор помню наизусть «Стихи похвальные России». «Езда в остров любви» — перевод французского салонного и аллегорического романа П. Тальмана о правилах любовной игры, дополненный собственными стихами Тредиаковского.
Теперь можно купить годовую подписку на книги издательства Jaromir Hladek.
Долго ждала, дождалась: вышла книга графини Елены Щаповой де Карли. «Эдуард Лимонов: письма любви». Ее книга «Это я — Елена» выходила еще в 2006 году. Мне она дорога тем, что это единственное бумажное издание, в которое вошли стихотворения Щаповой, она писала их еще в 70-е. Стихи она не публиковала, Сапгир писал, что Лимонов запрещал ей публиковаться. «Письма любви» — эпистолярный роман об отношениях графини с Лимоновым.
Издательство МИФ запустило новую серию под названием «Читаем Россию». Красноярск, Новосибирск, Курилы и так далее. Будут выпускать региональных авторов.
Альпина открыла предзаказ на книгу Натальи Мещаниновой «Один маленький ночной секрет». В книге — неопубликованные сценарии и рассказы.
Подписные готовят книгу «Развод» Сьюзен Таубес, венгеро-американской специалистки по Симоне Вейль, философа и религиоведки. «Развод» — ее первый и последний роман. Действие происходит в предвоенном Будапеште, родители рассказчицы разводятся. Коллеги пишут, что «Развод» — экспериментальный роман. Фрагментарность, смешение жанров и так далее.
Носорог анонсировал выход «Езды в остров любви» Василия Тредиаковского. Василий Тредиаковский — поэт и переводчик 18 века. В Литературном институте учила его стихи. До сих пор помню наизусть «Стихи похвальные России». «Езда в остров любви» — перевод французского салонного и аллегорического романа П. Тальмана о правилах любовной игры, дополненный собственными стихами Тредиаковского.
Теперь можно купить годовую подписку на книги издательства Jaromir Hladek.
Долго ждала, дождалась: вышла книга графини Елены Щаповой де Карли. «Эдуард Лимонов: письма любви». Ее книга «Это я — Елена» выходила еще в 2006 году. Мне она дорога тем, что это единственное бумажное издание, в которое вошли стихотворения Щаповой, она писала их еще в 70-е. Стихи она не публиковала, Сапгир писал, что Лимонов запрещал ей публиковаться. «Письма любви» — эпистолярный роман об отношениях графини с Лимоновым.
Издательство МИФ запустило новую серию под названием «Читаем Россию». Красноярск, Новосибирск, Курилы и так далее. Будут выпускать региональных авторов.
Альпина открыла предзаказ на книгу Натальи Мещаниновой «Один маленький ночной секрет». В книге — неопубликованные сценарии и рассказы.
Прочла идеальный (на мой взгляд) сборник рассказов. Это «Скоро Москва» Анны Шипиловой. Возможно, я ошибаюсь, но Шипилова писала сборник как форму, а не как вынужденный формат.
В книге пара десятков динамичных рассказов, написанных емким языком, всегда — в настоящем времени. Шипилова — выпускница ВГИКа, в тексте заметно влияние кино. Ты не читаешь, а смотришь этот текст, каждый период (у Шипиловой нет абзацев) это отдельная сцена, часто монтаж не хронологичен: переход от будущего к прошлому, от одного героя к другому. Короче — идеальный текст для экранизации или постановки на сцене.
Но я бы хотела вернуться к сборнику как форме. Уже на третьем рассказе ясно, что они — не упражнения, не тренировочный плацдарм для развития навыка креативного письма. Это рассказы-сами-по-себе, то есть Шипилова — мастерица малой формы, а сегодня, нужно признать, таких почти нет. Эти рассказы-сами-по-себе составляют карту мира. То есть замысел сборника не упирается в собрание текстов, написанных за последние пять лет и удачно расположенных, чтобы композиция не расползалась.
Когда читала, я думала, что метод Шипиловой можно объяснить через онлайн игру. Три времени: «наши» детство, юность и недалекое будущее. Каждому времени присвоено свое место, оно может быть узнаваемым или названным (Переделкино, двор, промка, гаражи, Москва). Герои рассказов не изолированы друг для друга, как энписи в играх.
Каждый рассказ это продолжение и последовательное разворачивание микровселенной. Поэтому мелькнувший персонаж в предыдущем рассказе, становится героем следующего, то есть фигуры в текстах Шипиловой не выполняют функции болванки и заполнения пространства, не сводятся до обстоятельств, они — действующие герои. Это очень круто.
По поводу темы — здесь все просто, это люди нашего времени, мои ровесники и постарше. Кто-то зарабатывает деньги, кто-то символический капитал. Живут и умирают. Мне про них было интересно читать, они не плохие и не хорошие, просто люди и просто находятся здесь.
Есть, как мне кажется, в этом сборнике один структурный недочет. Это отсутствие деления рассказов на циклы. Я выше писала, что в книге три времени и локации. Каждому пространству посвящено около десятка текстов. Я, будь редакторкой, предложила бы поделить книгу на разделы. Так, например, сделана «Конец света, моя любовь» Горбуновой. Это, с одной стороны, часть навигации, с другой — деление на разделы обособило бы пространства, сделало циклы более замкнутыми. Мне кажется, для атмосферы текстов Шипиловой — это могло выгодно сыграть на замысел.
В книге пара десятков динамичных рассказов, написанных емким языком, всегда — в настоящем времени. Шипилова — выпускница ВГИКа, в тексте заметно влияние кино. Ты не читаешь, а смотришь этот текст, каждый период (у Шипиловой нет абзацев) это отдельная сцена, часто монтаж не хронологичен: переход от будущего к прошлому, от одного героя к другому. Короче — идеальный текст для экранизации или постановки на сцене.
Но я бы хотела вернуться к сборнику как форме. Уже на третьем рассказе ясно, что они — не упражнения, не тренировочный плацдарм для развития навыка креативного письма. Это рассказы-сами-по-себе, то есть Шипилова — мастерица малой формы, а сегодня, нужно признать, таких почти нет. Эти рассказы-сами-по-себе составляют карту мира. То есть замысел сборника не упирается в собрание текстов, написанных за последние пять лет и удачно расположенных, чтобы композиция не расползалась.
Когда читала, я думала, что метод Шипиловой можно объяснить через онлайн игру. Три времени: «наши» детство, юность и недалекое будущее. Каждому времени присвоено свое место, оно может быть узнаваемым или названным (Переделкино, двор, промка, гаражи, Москва). Герои рассказов не изолированы друг для друга, как энписи в играх.
Каждый рассказ это продолжение и последовательное разворачивание микровселенной. Поэтому мелькнувший персонаж в предыдущем рассказе, становится героем следующего, то есть фигуры в текстах Шипиловой не выполняют функции болванки и заполнения пространства, не сводятся до обстоятельств, они — действующие герои. Это очень круто.
По поводу темы — здесь все просто, это люди нашего времени, мои ровесники и постарше. Кто-то зарабатывает деньги, кто-то символический капитал. Живут и умирают. Мне про них было интересно читать, они не плохие и не хорошие, просто люди и просто находятся здесь.
Есть, как мне кажется, в этом сборнике один структурный недочет. Это отсутствие деления рассказов на циклы. Я выше писала, что в книге три времени и локации. Каждому пространству посвящено около десятка текстов. Я, будь редакторкой, предложила бы поделить книгу на разделы. Так, например, сделана «Конец света, моя любовь» Горбуновой. Это, с одной стороны, часть навигации, с другой — деление на разделы обособило бы пространства, сделало циклы более замкнутыми. Мне кажется, для атмосферы текстов Шипиловой — это могло выгодно сыграть на замысел.
Три года назад я придумала формат работы, который назывался «письмо в экстремальных условиях». Он заключался в быстром вводе студентов в процесс письма: я давала короткое задание, которое подразумевало супер-узкую рамку, например, описать дерево, не используя прилагательных за 30 секунд; или переписать четверостишие Фета свободным стихом.
Постепенно этот формат развивался и я привела его к часовому занятию, состоящему из 10 коротких заданий — от написания эссе о фотографии до смешной задачи в духе: представьте, вы оказались один на один со своей первой любовью, вам шестьдесят, ей шестьдесят, вы стоите в курятнике босиком, напишите диалог.
Я вводила этот формат в разные курсы и он оказался самым любимым. Голова работает очень быстро, нет возможности залипать, просто сидишь и делаешь, а часики тикают.
В итоге я переименовала его в «Писательский кроссфит» и приглашаю вас на марафон «Писательского кроссфита». Он начнется 1 июня и продлится все лето. Это 15 суббот, 30 часов, 150 коротких сложных и смешных задач, 15 часов обсуждений и чтений своих текстов.
Вся информация по ссылке. 15 встреч это не единственная возможность, можно взять абонемент на 10 и 5 тренировок.
Постепенно этот формат развивался и я привела его к часовому занятию, состоящему из 10 коротких заданий — от написания эссе о фотографии до смешной задачи в духе: представьте, вы оказались один на один со своей первой любовью, вам шестьдесят, ей шестьдесят, вы стоите в курятнике босиком, напишите диалог.
Я вводила этот формат в разные курсы и он оказался самым любимым. Голова работает очень быстро, нет возможности залипать, просто сидишь и делаешь, а часики тикают.
В итоге я переименовала его в «Писательский кроссфит» и приглашаю вас на марафон «Писательского кроссфита». Он начнется 1 июня и продлится все лето. Это 15 суббот, 30 часов, 150 коротких сложных и смешных задач, 15 часов обсуждений и чтений своих текстов.
Вся информация по ссылке. 15 встреч это не единственная возможность, можно взять абонемент на 10 и 5 тренировок.
Когда я работала в книжном и ездила на ярмарки, всегда стояла по соседству с «Медленными книгами». Я думаю, тем, кто работает в издательствах и книжных, это название знакомо. «Медленные» — первый дистрибутор книг независимых издательств. Благодаря им книги самых маленьких издательств доезжают в регионы и появляются на озоне. Они же инициаторы и менеджеры островка независимых издательств на Нонфике.
Мир независимого книгоиздания очень маленький и все друг друга знают. С девушками из «Медленных» мы часто подменяли друг друга, угощали конфетами, больше всего мне нравилось, с каким достоинством одна из них подливала себе в термос с чаем коньячок.
На следующих выходных «Медленные» устраивают благотворительную ярмарку. В прошлом году не стало Лены, сотрудницы «Медленных», теперь они всей командой помогают ее пятнадцатилетнему сыну.
Чтобы участвовать в ярмарке, необязательно покупать книги, можно отдать в любой удобный пункт сбора свои. Наверняка у каждого найдутся пара прочитанных и ненужных. Принцип тот же, что и у «Фонаря». А можно прийти в Primus Versus и купить книг. Они будут стоить от 50 до 500 рублей. Все деньги пойдут сыну Лены.
Мир независимого книгоиздания очень маленький и все друг друга знают. С девушками из «Медленных» мы часто подменяли друг друга, угощали конфетами, больше всего мне нравилось, с каким достоинством одна из них подливала себе в термос с чаем коньячок.
На следующих выходных «Медленные» устраивают благотворительную ярмарку. В прошлом году не стало Лены, сотрудницы «Медленных», теперь они всей командой помогают ее пятнадцатилетнему сыну.
Чтобы участвовать в ярмарке, необязательно покупать книги, можно отдать в любой удобный пункт сбора свои. Наверняка у каждого найдутся пара прочитанных и ненужных. Принцип тот же, что и у «Фонаря». А можно прийти в Primus Versus и купить книг. Они будут стоить от 50 до 500 рублей. Все деньги пойдут сыну Лены.
HTML Embed Code: