Сегодня в «Мастерской» читаем прозаический текст Анны Михайлюк «Третий сон» с комментарием Ани Кузнецовой, в котором исследовательница ищет подступы к интерпретации опыта молодой прозаицы, в котором «субъект высказывания постоянно мечется из одного неживого (или ожившего) тела в другое». Из-за этого возникает неуверенность в том, «кто видит “Третий Сон” — мученик, воин, мертвец, а, может быть, город или крепость».
.
<…>
Чёрные волны не издают звуков, их внутренний шум вязнет в опухающей плоти, в глазницах вращается сон — волшебные развалины Мангуп-Кале, некогда гордой столицы, бодрый голос манит и трескается механическим отзвуком — пройдите со мной вдоль дыхания веков. Скажешь ли хуже голоса, но мёртвые ноги не верят ничему, послушно идут. Если дойти до каменного фундамента из крупных глыб, схватиться за него и пролезть вниз, можно спуститься в пещеру, она открывает взгляду обрыв, зашитые зеленью горы переливаются, взгляд задыхается от радости в счастливом падении. Пещера контуром создаёт овал, будто внутри подзорной трубы, если она существует. Слева металлическая табличка, вжитая в камень, о гибели советского журналиста, на кириллице. Мёртвые зрачки не могли прочесть. СССР напоминает римские цифры, больше ничего не ясно, всё в золоте.
<…>
>>Click here to continue<<
