“… when you recall something - this conversation, perhaps, a hundred years from now - there will be things about it that you misremember. Yet those misremembered details will themselves become part of your memory, gaining solidity and texture with each instance of recall. A thousand years from now, your memory of this conversation might bear little resemblance to reality. Yet you’d swear your recollection was accurate.”

“But if the AM had accompanied me, I’d have a flawless record of how things really were.”

“You would,” Zima said. “But that isn’t living memory. It’s photography: a mechanical recording process. It freezes out the imagination, leaves no scope for details to be selectively misremembered.”

В рассказе Zima Blue (мы, конечно, все смотрели его анимационную постановку из Love, Death & Robots, — а если вы не смотрели, то скорее посмотрите, она действительно хороша, но, к сожалению, в этой короткометражке отсутствует тема памяти, за что я не могу винить создателей, но, все же, предложу прочитать оригинальный рассказ Аластара Рейнольдса, в котором всё на месте) есть такой отрывок:

‘The blue stuff,’ he said, nodding. ‘It began by accident: a misapplication of colour on a nearly finished canvas. A smudge of pale aquamarine-blue against near-black. The effect was electric. It was as if I had achieved a short circuit to some intense, primal memory, a realm of experience where that colour was the most important thing in my world.’

‘What was that memory?’

‘I didn’t know. All I knew was the way that colour spoke to me, as if I’d been waiting my whole life to find it, to set it free.’

Зима, случайно наткнувший на тот самый лазурно-голубой цвет, почувствовал физически, что это — "оно". Что, "оно"? Зима проделал долгий путь, пытаясь выяснить что же привело его туда, где он оказался.

Одна из проблем, с которой сталкивается часть фотографов — это то, где это самое "оно", как понять и как его вообще найти? Что именно заставляет сердце биться сильнее обычного, а зрачки расширяться? Что именно мы пытаемся поймать на периферии зрения? И что это за тот самый момент, когда мы, казалось, вот-вот его поймаем, и тут накатывает переживание, и слезы уже не дают ничего рассмотреть, и все, что остается это ощущение, что оно есть, и мы были вот так вот близко?

Другая из проблем, с которой сталкивается часть фотографов — как отличить одно от другого? Мы видим ежедневно сотни, тысячи моментов, они все до единого запоминаются и откладываются в голове, и, в какой-то момент уже непонятно, где — "оно", а где чей-то чужой фантазм, чужой фильм, кадры из которого мы хотим, пусть и неосознанно, но повторить. Как понять?

Любой интересующий мотив требует внимания и разборчивости. Момент, когда мы среагировали на что-то, уже достоин внимания, как тот цвет, который случайно увидел Зима, и от которого по нему пробежал электрический разряд, но это только начало, отсюда начинается путь — и он находится в связи между ощущениями и той точкой, куда мы направляем свое внимание.

Воплощение любой идеи начинается с очевидных решений, это - осадок на дне творческого сосуда, и его надо слить. В фотографии этот осадок — это осколки чужих образов и воспоминаний о них, набившие оскомину ходы и сюжеты, предсказуемые и понятные картинки, которые мы видели тысячи раз.
Медленно, словно кружась в танце, мы изучаем то, что привлекло внимание и уделяем этому чуть больше внимания, чем мы обычно уделяем любому своему действию. Больше чем минута, больше чем пять.

Тут главное не передержать, а то протухнет, и не недодержать, а то будет обидно за потраченное время, словом, все как в фотографии — экспозиция должна быть достаточной.

Лучшее ощущение достаточности исходит изнутри, но его надо научиться слышать, и именно для этого мы направляем свое внимание туда, откуда исходит это сияние, застрявшее где-то на краю взгляда, и это приходит, конечно же, с практикой, и конечно же, должно быть тяжело, и, конечно же, будет не получаться, но в этом и весь смысл - должно быть тяжело, должно не получаться.

Наша цель — не повторять повторенное, не переснимать переснятое, не пытаться сделать "как у него и немножечко лучше", это игра по чужим правилам, это бегство за чужими фантазиями, которое окончится выгоранием и творческой смертью ("я снял как в кино" – конечно, на большее ты, наверное, и не способен – кроме как работать копировальной машиной), наша цель попробовать ухватить ускользающее ощущение, от которого по всему телу пробегает ток и возникает стойкое чувство что ЭТОГО надо больше, так же, как и Зима писал свои лазурные муралы планетарного масштаба и, погружаясь в свой внутренний мир, попытаться найти источник этого ощущения, то самое коренное воспоминание, из которого выросла та личность, которая неустанно и неуёмно фотографирует, пытаясь отыскать свой собственный оттенок Zima Blue.

Эта фотография нужна, чтобы разделить две простыни текста

Если внимательно посмотреть на современную хобби-фотографию, то можно сделать печальный вывод: такая фотография опорнографизировалась (в том смысле, что фотокарточка создается исключительно с целью показать её неопределенной аудитории, как будто мы выпустили порнофильм, а не с целью создать художественное произведение, и это печальный и необратимый процесс, который находится в самой сути интернета, и поэтому ценность фотографии упала — её попросту больше не существует; да, да, можно возразить что есть художественная порнография, и главное в этот момент не забыть поставить салфетки рядом с экраном), стала мастурбацией, процессом без результата, а фотографы благодаря «насмотренности», соцсетям, хобби-сайтам и группам, превратились в обкатанные морем кругляши в погоне за порнолайками, внешне неотличимые друг от друга, снимающие одно и то же для таких же, как они, одними и теми же инструментами, с ожидаемым результатом, без смысла, цели и души (это всё — одно предложение, я знаю).

В какой-то момент появилось ощущение, что с развитием современной цифровой фотографии мы потеряли очень многое, но когда я сел и стал вспоминать что именно мы потеряли, то пришёл в отчаяние. Вышло так, что мы обменяли почти все творческие инструменты на их эмуляции, алхимический контроль над процессом на математические алгоритмы, ценность на воспроизводимость, итоговый результат на бесконечный процесс извергания порнопродукта, обменяли могущество на знание.

В прежние несовершенные времена, когда технология производства оптики только подходила к своему пику, объективы были мягкими и с виньеткой на открытой диафрагме, становились резче по мере её закрытия, и это, со временем, вплелось в ткань фотографии: мягкие портреты с небольшой глубиной резкости и резкие пейзажи на гиперфокале, а оптическая схема имела значение и влияла на результат, и единственным доступным способом научиться всем тонкостям было пробовать, терпеть неудачи, снова пробовать, и снова, и снова (это напомнило мне историю, как музыкант учился искусственным флажолетам по скупому описанию техники в одном из печатных журналов для гитаристов; описания явно было недостаточно, чтобы сделать это с первого раза, и ему понадобился не один месяц, чтобы совершить собственное открытие, какое движение и в каком именно месте требуется сделать правой рукой с зажатым медиатором, — но те открытия, которые он сделал об игре не гитаре в процессе поиска решения были такие же важные, как и сам результат).

Но в какой-то момент все пошло по пизде не так, и теперь главная продающая фишка, скажем, Плены — это боке, отсутствие виньетки, ультра-резкость по всему полю и вес в пять килограммов. Объективы стали оптически совершенными, серыми (в том смысле, что оптическая схема из 17 элементов неизбежно влияет на цвет, физику не наебёшь, но мы просто подкрутим ползунок насыщенности на посте, правда?) и такими же бесхарактерными как и фотографы, а единственное, на что нас натренировали маркетологи за последние двадцать лет - это БОКЕ. Те же ушлые китайцы быстро поняли, какими идиотами стали фотографы, и начали клепать недорогие стекла с диафрагмой 1,2 или 0,95, и уж я уверен, что недостатка в покупателях нет. Но я предвзят, потому что ненавижу, блядь, боке, но не потому, что боке это плохо, а потому что фотографы — идиоты, которые променяли свой ум на мутный задний план и радостно бегут пробовать подделку размытия в свежей версии лайтрума.

Мы потеряли контроль над экспозицией и проявкой, когда проявитель и температурно-временные условия подбирались под конкретную пленку, съемку, свет и конечный носитель (фотобумагу) и существовали сотни рецептов, сочетаний и подходов, и обменяли его на алгоритм, который на каждом компьютере в каждой программе делает плюс-минус одно и то же, но ведь можно потом подправить на посте, правда? Чем? Тем же самым инструментом, который использует еще один миллион человек или, того хуже, тем же самым пресетом? Это, несомненно, индивидуальный и творческий подход.

Мы потеряли результат фотографии: отпечаток. То, что было неизбежно, — на негативы особо не насмотришься и надо было обязательно печатать хотя бы контрольки, а потом снова печатать, на этот раз фотографии, а потом их сушить, а потом подбирать рамку и вырезать паспорту, и это долгий и тяжёлый процесс, но такой процесс должен быть долгим и тяжёлым, —это и было необходимое ограничение, конечность, которая встряхивает и помогает сосредоточиться на цели.

Но когда каждая карточка стоит бесконечно малую величину, и можно так же бесплатно увидеть готовый "результат" на экране (неважно, что этого не существует, но мы же видим это своими глазами, значит существует), то мастурбация становится процессом легким и приятным. "Купил камеру и кайфую" — говорит современный фотограф, и хочется уйти в лес, выкопать берлогу и уснуть там навеки вечные, потому что есть более дешёвые способы кайфовать, даже без камеры, особенно без камеры, зачем ему эти дополнительные телодвижения, если салфетки всегда стоят рядом с монитором?

И, наконец, мы потеряли временной промежуток между экспозицией и отпечатком. Больше не надо "доснять плёнку" прежде чем увидеть хотя бы контрольки (не забываем, что сначала всё надо проявить, а для этого надо подготовить место, оборудование и химикаты, а тратить столько сил на одну плёнку глупо, поэтому надо снять 3-5, потому что химикаты не бесплатные и выдыхаются со временем), все фотографии готовы мгновенно, а значит есть быстрый допаминовый цикл, но есть способы дешевле, но я уже писал про салфетки у экрана абзацем выше. И многими постами раньше я писал и о том, что быстрый результат равен отсутствию результата, ценность проявляется со временем, и сегодня многим приходится выкручиваться — есть цифровые эмуляции отложенного результата, есть плёночный ренессанс (для богатых), тут выбор за нами.

Вот и получается, что в современном мире фотографии всё стало простым, легким и доступным, и мы отдали власть над важными аспектами фотографии в обмен на возможность легко дотянуться до одноразовых, как наши фотографии, салфеток у монитора.

* * *

Надо дописать эти правила и закончить с текстами, потому что с ними есть одна проблема — я их пишу вместо того, чтобы фотографировать (= для того, чтобы не фотографировать), а вы их читаете, вместо того, чтобы фотографировать (= для того, чтобы не фотографировать), а воздух уже начал меняться, как и погода, а изменения всегда лучше, чем их отсутствие, и любимое время — это всегда межсезонье.

Итак, третье правило бойцовского клуба:

«Оставь свои фотографии в покое!»

Просто оставь их в покое. Хватит теребить карточки, теребить лайтурм, капчу, фотошоп или что там у тебя стоит для теребления, придумай что-нибудь, что сделает из тебя такого человека, который большую часть времени занимается только фотографированием, а не ежедневным пере-смотром своих фотографий, ежедневным редактированием своих фотографий, ежедневным выкладыванием своих фотографий в пять соцсетей и отдельный телеграм-канал (или два, по каждому на разный жанр), и следуй этому.

Все и так поняли что ты фотограф, что у тебя есть фотоаппарат и фотообъектив, и возможно фотоштатив, фоторюкзак, фотосумка, фотофильтры и прочий хлам, это знание никому не нужно, не важно, неинтересно, потому все вокруг тебя делают тоже самое, поглощённые исключительно собой, моё, мне, меня, вот мое, смотрите, я, я, я.

Просто оставь их в покое, для того, чтобы выйти из проклятого цикла, чтобы перестать разгонять инфляционную допаминовую спираль, которая заставляет бежать за количеством, а не качеством, за сиюминутным удовлетворением, а не за долгосрочными целями и за производством одноразового контента с минимальностью ценностью не столько для зрителя, сколько для себя - "подумаешь, еще наснимаю”.

Просто оставь их в покое, потому что хорошее всегда видится на расстоянии.

Март 2024