Конана О'Брайена на канал я как-то уже приводил – переведя его архивное интервью с Джеки Чаном (реальный раритет, если кто не видел – смотреть обязательно). Тогда я просто представил его как лучшего американского лейт-найтера – сегодня же хочу познакомить вас с ним немного поближе.

Итак. Стопроцетный ирландец (проверял ДНК – ноль примесей). Профессорский сын, отличник, редактор школьной газеты. Получил степень бакалавра искусств в Гарварде, закончив его magna cum laude – с высшими оценками. Там же впервые реализовал свою склонность к комедии – два года работая президентом старейшего юмористического журнала на английском языке – "Гарвардского пасквилянта".

После выпуска О'Брайен сразу же устраивается работать сценаристом на НВО – в "Not Necessarily the News", прародитель современных комедийных новостных шоу. Там юного таланта замечает сам Лорн Майклз – создатель и бессменный продюсер "Saturday Night Live". Крёстный отец телевизионной комедии, давший старт, в числе прочих, Биллу Хейдеру, Адаму Маккею и Энди Сэмбергу.

На три года Конан уходит под его крыло – мечта любого нью-йоркского сценариста. На высшем уровне он не теряется, пишет скетчи, обрастает связями – в общем, вписывается в тусовку. В составе "SNL" комик получает первую Эмми, готовит собственный ситком – но тяжёлый разрыв с невестой и неудачный приём пилота (впоследствии обретшего культовый статус) приводят его к профессиональному выгоранию.

Конан увольняется – по сути, в никуда. Но вскоре получает звонок от шоураннеров "Симпсонов". Там впервые со старта начали нанимать новых сценаристов – планируя оживить жанр классического ситкома инъекцией сюрреализма. Затея, как известно, выгорела. Именно с этих сезонов обычно отсчитывают золотую эру мультсериала – один из наиболее высоко оцененных эпизодов которого ("Marge vs. the Monorail") был написан самим Конаном.

Ходили слухи, что на рыжего вундеркинда уже примеряли должность шоураннера, но тут в истории второй раз появляется наш "крёстный отец" Лорн Майклз. Тот искал нового продюсера для флагмана NBC – вечернего шоу "Поздней ночью с Дэвидом Леттерманом". Последний, после одиннадцати сезонов уходил с поста ведущего – и Конан, давно желавший попробовать силы в качестве шоумена, уговаривает прослушать в качестве замены самого себя.

Работу он получает, но перезапуск шоу оказывается турбулентным. Новый ведущий многим не нравится: слишком умный, слишком East Coast, слишком странная причёска. К тому же, хоть Конан и имеет опыт актёрской игры (ещё со времён НВО будучи участником легендарной импров-труппы The Groundlings), он никогда не работал перед камерой, напрямую с аудиторией.

Первый год шоу находится на грани закрытия. О'Брайену не хотят продлевать контракт и судорожно ищут замену. Однако, со временем ситуация исправляется. Острый ум и непосредственность молодого комика привлекают к экранам заветную аудиторию "25-40", рейтинги медленно, но верно идут вверх – и в итоге обходят на повороте всех конкурентов по вечернему сегменту.

В Конана попросту оказывается невозможно не влюбиться. О том, что он – немного особенный, говорил даже дизайн его студии. Если большинство лейт-найтеров использовали фото- или видео-реалистичные виды на город за "окном", то Конан встречал гостей на фоне стилизованного изображения Нью-Йорка, намеренно подчёркивая фальшь концепции непринужденного разговора в студийном пространстве.

Одним из первых Конан осознал потенциал стримингов – создав подкаст "Conan O'Brien Needs a Friend", уже почти десять лет находящийся в топе iTunes. В 2022 году он продал его за 150$ млн – и, отказавшись от утомительного формата ежедневных шоу, сейчас предпочитает заниматься экспериментами и проектами для души.

Об одном из них я бы и хотел рассказать поподробнее. Да – в действительности весь этот текст был очень длинным предисловием. Но если вас это удивляет, вы просто не в курсе, что я учился у лучших из лучших...

Даже заставка, где закадровый текст в своём ни с чем не сравнимом стиле зачитывает Вернер Херцог – маленький шедевр в себе.

Вчера посмотрела The Devil's Bath и сразу полезла читать про феномен самоубийства через посредника (suicide by proxy). Достаточно распространенная практика в Европе раннего Нового времени, особенно среди женщин в депрессии. В христианстве самоубийство — тяжкий грех, в фильме нам показывают, какая участь ждет тех, кто ушел по своей воле — Ленца запрещают хоронить и он обречен на вечные муки в аду. Чтобы избежать этого, люди прибегали к обходной стратегии: совершали серьезное преступление — чаще всего убийство — и сразу же признавались в содеянном, требуя смертной казни. Они верили, что, пройдя через раскаяние, исповедь, причастие и публичную казнь, смогут спасти душу. Дети становились удобными жертвами не только из-за своей уязвимости, но и потому что считались свободными от греха, а значит сразу попадали в рай. Таких случаев известно более 400 только в немецкоязычных регионах Европы.

Ну так вот. Фильм основан на исследованиях Кэти Стюарт и задокументированных случаях самоубийства через посредника из ее книги Suicide by Proxy in Early Modern Germany: Crime, Sin and Salvation. Целиком книгу я не нашла, но прочитала одну главу — Melancholy Murderers: Suicide by Proxy and the Insanity Defense. В ней рассмотрено 116 подобных случаев, из 89 известных судебных исходов 60 завершились казнью, а 21 — оправданием по причине невменяемости. То есть прецеденты, когда при вынесении приговора рассматривали ментальное состояние, были.

Героиня фильма очевидно находилась в очень тяжелой депрессии, однако никто этого не учитывал. В книге указано, что вердикт зависел от множества участников: обвинения, семьи, пасторов, медиков, юристов, властей. Для сравнения: в Нюрнберге все 8 известных случаев закончились казнью, а в Вюртемберге 6 из 7 подобных дел — оправданием по признанию невменяемости. До середины XVIII века суды чаще всего трактовали действия как преднамеренное убийство, но позже усилилось влияние медицины: стали обсуждаться психические отклонения и меланхолия как признаки невменяемости.

В книге Стюарт есть строчка, которая послужила источником названия фильма и содержит поговорку того времени в отношении депрессии. Она принадлежит тем, кто выносил приговор: We can only presume that the evil enemy, alas, exploited the melancholy affect that was rooted in her. … A melancholy head is the devil’s bath.

Приговор выносили двадцатидевятилетней Маргарете Майрин, которая совершила убийство. У нее была прекрасная репутация, она была “тихая, честная, мирная, любила слово Божие, посещала проповеди и молебны, исповедовалась и регулярно причащалась, жила в мирном браке, хорошо вела хозяйство и работала больше, чем мужчина”. Однако незадолго до инцидента она изменилась: стала замкнутой, перестала работать и получать радость от чего-либо. Показания свидетелей доказали, что она страдала от меланхолии и депрессии, поэтому ее направили на принудительное лечение. То есть она, как меланхолик, была неспособна сформировать злое намерение, и поэтому не могла быть наказана за свое преступление.

Стюарт отмечает, что репутация играла очень важную роль в вынесении приговора. Мужчин чаще признавали невменяемыми, чем женщин, женатые имели больше шансов получить снисхождение, чем одинокие, бродяги и представители маргинальных слоев общества гораздо чаще получали смертный приговор, в отличие от социально встроенных граждан. Но были и исключения — некоторых женщин с очень плохой репутацией все таки признавали невменяемыми.

Таким образом судебная система Нового времени балансировала между религией, зарождающейся психиатрией и необходимостью демонстрировать справедливость через публичные казни. Со временем идея суицида через посредника стала считаться проявлением болезни, а не преступного умысла. Здесь не будет вывода. The Devil’s Bath показывает отчаяние, доведенное до предела, в ситуации, где не было альтернативы, и это очень грустно.